Индонезийцам выделили резервную каюту, фрегат пошел своим путем, теплоход - своим.
Мамаев и Мария даже не заметили остановки судна. Они отказались от похода на дискотеку, и в дорогой ресторан решили не ходить. Зачем? Если в их каюте стояла бутылка "Гжелки", а рядом с ней - ведерки с красной и черной икрой, большая тарелка с живыми устрицами и лимонами.
- Нет, ну ты классная баба, Мария, - сказал Мамаев. - Второй день плывем, и я думаю... думаю, ты - настоящая русская баба, не обижаешься, что бабой называю, нет?
- А что тут обидного? Только я не совсем русская. Я - Мария Иосифовна Кренкель, понимаешь, Мамаев?
- А вот насчет этого - заткнись. Не хочу даже слышать. "Гюльчитай, открой личико..." - помнишь? Ну, открыла бы она, кто бы обиделся? Христиане, мусульмане? Да все же хотели, чтобы они были счастливы. Хорошие ребята, ну так...
- Мне нравятся твои слова, Мамаев.
- А мне нравишься ты, Мария. Да черт с ними, с этими национальностями, идиоты все это придумали, скажу по=другому ты классная баба. Вот и все дела. Пожалуйста, не обижайся.
- Мамаев, я не жалею, что плыву вторым классом! Знаешь, впервые со времен перестройки такое.
- Я тоже, - заверил её Мамаев. Слушай, а ты меня специально меня устрицами кормишь? Нет, они, конечно, классные...
- Только я слишком толстая, да?
- Да нет, нормальная. Даже - красивая женщина. Я понимаю, что тебе это все говорят, но... я так думаю. Хочешь, пошли меня. Ладно, пойду к Ренате.
Мария загадочно улыбнулась, легла на свою кровать. На ней был только атласный халатик. Мамаев облизнул пересохшие губы.
- Ну что, Мамаев? Если я нормальная... Ты мой племянничек. Захочешь к той блондинке заглянуть - не обижусь. Ну?..
- Не захочу, - сказала Мамаев, бросаясь на нее.
У Марии были совсем небольшие, но ещё упругие груди, а какими горячими и сладкими были её большие бедра! А какой умелой женщиной она была в постели!
Через полчаса вспотевший Мамаев поцеловал её припухшие губы и склонил голову на её плечо.
- Вечной любви не обещаю, но сейчас я просто балдею от тебя, пробормотал он.
- Я тоже, - сказала Мария. - Ну что, ещё по рюмочке? Я кончила три раза, хотя должна была - только раз.
- Объясни! - потребовал Мамаев.
- Два раза потому, что весь день была готова, а третий нормально.
- Я ничего не понял.
- А зачем тебе это понимать?
- Точно. Ладно, вставай, Мария, а я пока налью. Закуска у нас - икра и устрицы. Не вздумай говорить, что ты устала и больше ничего не хочешь, я этого не прощу.
- А разве можно от этого устать? - с улыбкой спросила Мария. Наливай, Илюша, а я - в душ.