Само собой разумеется, я отправился в назначенное место. Все еще вооруженный деревянной пикой, прошмыгнул в карьер – гигантский искусственный овраг с тремя воронками, откуда добывали гравий и глину. Ландшафт весьма впечатлял и как нельзя более подходил для боев апачей-мескалеро против ковбоев.
Далеко внизу, на дне самой большой воронки, сидела Софи, перебирая камушки. Несколько штук лежало в подоле ее юбки. Я внимательно осмотрел окрестности и понял, что там мы будем совершенно одни. Отшвырнув пику в сторону, я припустил вниз, стараясь тем не менее спускаться осторожно, чтобы не упасть. Что творилось у меня в душе? Подберите слова для этого сами! Самые яркие слова. Правда иногда любит прикрасы.
Кожа Софи светилась в неярких лучах предвечернего солнца. На ней была белая форменная блузка, какие носили члены Союза немецких девушек, под которой угадывался бюстгальтер.
– Добрый день, – произнесла моя любимая.
– Добрый, – ответил я, ведь это была сущая правда.
Наступила тишина. Очень долго ничего не происходило, Софи просто разглядывала камни.
– Что ты тут делаешь? – спросил я.
– А ты?
Я лишь пожал плечами. На моем языке словно сидело что-то ужасно тяжелое, какая-то свинцовая лягушка, которая так сильно надувала щеки, что даже самое коротенькое словечко с неимоверным трудом протискивалось мимо нее.
– Я собираю камни. А ты собираешь что-нибудь?
– Не-а.
– Камни – это красиво. Не всегда, конечно, но бывает. И дешево.
– Да?
До чего же неуклюжим оказалось это мое «да»! Сердце колотилось где-то у самого горла.
– Сколько тебе дают карманных денег? – вдруг спросила Софи.
Подобный вопрос ошеломил меня, честное слово, и я ответил как на духу:
– Две марки.
– В месяц?
– В неделю.
– С ума сойти! Вы настоящие богачи. Ты копишь на что-нибудь?
– На что мне копить? – Я не понимал, к чему она клонит.
Не глядя на меня, Софи спросила:
– Ты бы хотел, чтобы тебя поцеловали?
– Кто – ты?
Можете смеяться, но мой ответ звучал именно так. Софи огляделась, справедливо полагая, что рядом с нами нет ни души. Наклонив голову, я сделал жест, означающий: я понимаю, что твое предложение притянуто за уши, но шутки ради готов над ним поразмыслить.
– И сколько же ты просишь за свой поцелуй? – спросил я и проглотил язык.
Замолчал как-то беспомощно, чувствуя себя совершенно сбитым с толку. Разве не гнусно оценивать поцелуй своей возлюбленной? Любой ответ на этот вопрос будет просто кощунством.
Между тем Софи меня совершенно шокировала фразой:
– Как насчет пятидесяти марок?
Какой-то тоненький, сиплый голосок прозудел мне на ухо: «Она лишь хочет удостовериться в твоей любви». Да ради бога, доказательства любви нынче недешевы, однако пятьдесят марок – чудовищная сумма!