смог дать ход. Он старался не смотреть в глаза угрюмым пленным, и поймал себя на мысли, что глядит на небольшой парусиновый сверток, прикрепленный к фалу. Что-то шевельнулось у него в памяти, но тут внимание его отвлекла шлюпка с «Флоры». «Кестрелу» был дан приказ сопровождать призы, в том числе и люггер, в Портсмут. В полдень английские фрегаты ушли на вест, призы же легли на курс норд-норд-ост.
Был уже вечер, когда Дринкуотер очнулся от короткого, но тяжелого, вызванного крайней усталостью, сна. Он сидел в кресле, и окружавшие его незнакомые звуки заставили его встрепенуться. Прогнав остатки сна, Натаниэль пришел к выводу, что следует немедленно разгадать загадку. Поспешив на палубу, он, не обращая внимания на изумленных рулевых, бросился к спущенному черному флагу. Лейтенант ухватил полотнище, ветер подхватил суконное полотнище, разворачивая его. Трое бретонцев на баке встрепенулись.
Это был черный вымпел с раздвоенным хвостом.
— Мистер Шорт!
— Да, сэр!
— Как называется люггер?
Шорт поскреб в затылке.
— Э-э… «Ситийе Жан», кажется так, сэр.
— «Ситуайен Жанин»?
— Вот, точно, сэр, — закивал головой помощник боцмана.
— Где его капитан? Кто командовал люггером, когда мы взяли корабль? Тригембо в составе призовой команды?
Под таким градом вопросов Шорт растерялся:
— Ну, сэр, это вон тот мерзавец, — он указал на человека, стоящего возле погонного орудия. — Что до Тригембо, то его в команде нет, сэр…
— Проклятье. Приведи этого француза на ют.
Пока Дринкуотер отсоединяя черный флаг, Шорт доставил пленника. На последнем был простой синий сюртук, и хотя вряд ли он был командиром, но офицером уж точно.
— Ôu est vôtre capitaine? — поинтересовался Натаниэль на своем варварском французском. Пленник недоуменно пожал плечами.
— Vôtrecapitaine! — Дринкуотер почти орал.
В глазах француза проскользнуло понимание, а еще, как показалось, Дринкуотеру, какая-то хитринка.
— Moncapitaine? — с достоинством переспросил пленный. — M'sieur, jesuislecapitaine.
Дринкуотер сунул ему в нос флаг.
— 'Qu'est-cequec'est?
Их взгляды встретились достаточно надолго, чтобы Дринкуотер понял, что прав. Когда француз снова пожал плечами, англичанин повернулся к корме.
Он увидел, что ретирадные орудия развернуты в сторону палубы, и у каждого стоит матрос с тлеющим фитилем у запала. Дринкуотер не помнил, чтобы отдавал такую команду, но Шорт, похоже, обо всем позаботился. Присутствие с наветренного борта «Кестрела» внушало спокойствие, и Дринкуотер, бросив через плечо: «Продолжайте, мистер Шорт», — спустился по трапу вниз, оставив помощника боцмана недоуменно смотреть ему вслед. Француз, озабоченно хмурясь, направился на бак.