Я прочитал это у тибетского ламы Тензина Вангьяла Ринпоче. И сказал сам себе: «Да, конечно, я смогу это сделать». Потому что после почти целой жизни, в течение которой меня водили за нос все так называемые отрицательные эмоции, я нашел Безголовый Путь.
Действительно, у меня, плененного в огромном колесе самсары, нет выбора, однако я волен время от времени выходить из этого колеса, пусть сначала и на короткое время. (Или, проводя аналогию с христианским крестом, я переживаю свою индивидуальную жизнь в качестве горизонтального, ограниченного временем путешествия положительных и отрицательных эмоций, от которых никуда не деться, но я могу в любой момент пробудиться к вертикали, к Тому, Кто Я, пересекающему горизонталь в качестве Чистого Осознавания в союзе с Богом.)
И что это за Безголовый Путь? Просто осознавание – переживание на собственном опыте – того, что у меня нет головы и, таким образом, нет и никакого носа, за который меня можно было бы водить!
Все донельзя просто. Когда я отбрасываю свои предвзятые представления о себе и о мире и начинаю видеть, как видит маленький ребенок, мне остается увидеть лишь очевидное, лишь явную данность. Ответ на самый открытый в мире секрет находится прямо под носом, которого у меня никогда не было. И я убеждаюсь в этом, смотря вниз на эти маленькие ступни, приклеенные к чему-то, что кажется вертикальным клочком земли, ниже – на укороченные ноги, на талию, на грудь – все это вверх ногами – спускаясь еще ниже, до… чего? До этого светящегося ничто, где ранее, как я воображал, у меня находилась голова.
Разворачивая процесс в обратную сторону, я не спеша скольжу взглядом вверх, одновременно наблюдая за этим чистым осознаванием, и вижу, что это ничто до краев наполнено всем моим окружением – в моем случае моим расположенным вверх тормашками телом и землей. Скользя взглядом еще выше, я охватываю заборы, деревья, холмы и вон те горы на горизонте. Чтобы измерить величину этого моего огромного единственного глаза, я широко раскидываю руки и, смотря прямо перед собой, слегка сдвигаю их вперед так, что они едва видны. Теперь я держу это огромное пространство и все, что оно в себя вмещает. Я вижу, какой я огромный; мои руки простираются до краев мира и за его пределы. Так созерцая, я приветствую все, чем являюсь, каждое насыщенное, красочное и прочувствованное явление. И, более того, я вижу, на что я на самом деле похож (что одновременно шокирует и воодушевляет), на крест. Эти руки – не мои руки, а Его. Это тело, и каждая частица этого волшебного представления, происходящего передо мной, находится в Нем и Им и является.