— Все уже в порядке.
Боденштайн рассматривал девушку.
— Где Лукас? Как он?
Антония Зандер замялась.
— Он очень странный, — тихо сказала она. — Пойдемте.
Она повернулась, Боденштайн и Бенке прошли за ней через гостиную в холл, затем в кабинет, где несколько часов назад нашли ван ден Берга. Кто-то поднял и поставил стулья и торшер, но пятно крови на блестящем полу не стерли. За массивным столом красного дерева сидел Лукас, неподвижно глядя перед собой.
— Здравствуй, Лукас!
Парень мельком взглянул на Боденштайна и рассеянно улыбнулся. Его глаза сильно покраснели и блестели.
— Я жду звонка, — сказал он тихо. — У мамы нет номера моего мобильного телефона.
Боденштайн собирался расспросить парня, что он делал вчера вечером, но внезапно проникся сочувствием. Сейчас не время спрашивать.
— Твоя мама не позвонит, Лукас, — сказал он осторожно. — Доктор Редер сообщил нам, что она умерла четырнадцать лет назад.
Лукас остолбенело уставился на него. Его губы искривились, он обхватил себя руками и скорчился, как от боли. По его лицу текли слезы.
— Господин Редер не имеет об этом никакого понятия, — произнес он сдавленным голосом, потом что-то вспомнил. — А где фрау Кирххоф?
— Она… Она занята сейчас другим делом, — уклончиво ответил Боденштайн.
— Ее мобильный выключен, — сказал Лукас. — Я пытался ей позвонить. Она заболела?
— Нет.
Лукас смотрел то на Боденштайна, то на Бенке.
— Вы от меня что-то скрываете, — решил он. — Ей ведь ничто не угрожает? Да?
— В данный момент я, к сожалению, не могу тебе этого сказать, Лукас, — решился на полуправду Боденштайн. — Как ты себя чувствуешь? Ты в состоянии ответить на несколько вопросов?
— Это обязательно? Я очень устал и хочу спать.
— Давай лучше пойдем к нам, — вмешалась Антония. — Я приготовлю завтрак.
Лукас удивленно моргнул и осмотрелся. Видимо, он совершенно забыл о присутствии девушки.
— Тони, — сказал он, и слезы побежали по его лицу. — Тони, папа в больнице. Он, наверное, умрет!
В обед термометр показывал тридцать три градуса в тени. В воздухе ни ветерка, небо раскалено добела. Атмосфера в криминальном отделе была накаленной, под стать погоде. Каждый полицейский в Германии был оповещен об исчезновении Пии-Луизы Кирххоф, тридцати восьми лет, рост 178 см, худощавой, светловолосой, с голубыми глазами. Все больницы в округе Майн-Таунус, в Верхнем Таунусе, Франкфурте, Дармштадте, Оффенбахе, Лимбурге и Гизене проверены. Телефон звонил непрерывно, но ничего нового звонившие не сообщали. Тарека Фидлера найти не удалось, но Франьо Конради откликнулся на приглашение явиться на беседу в комиссариат Хофхайма. Он сидел на стуле, вздрагивал от каждого звонка и испуганно оглядывался, когда кто-нибудь входил в кабинет.