Вечерами все сильней холодало. Постепенно горные кряжи заполнили горизонт. Дорога все круче стремилась наверх изнурительным тягуном. За два с половиной дня мы успели посетить еще пару могил. Ночевали в открытом поле, пропитались дымом костра. Вприкуску со свежим воздухом все казалось замечательно вкусным. Потому и домашняя снедь решительно улетучилась. Разве что дедов бочонок булькал еще достаточно басовито.
В сельмагах, встречавшихся на пути, мы теперь покупали хлеб. Все остальное - рыбу, зайцев и "заблудившихся" кур - добывал дед. На ночь он хитро запутывал озерные камыши с выходом в сторону мелководья. А утром мы вместе хватали руками жирных, неповоротливых карпов и небрежно выбрасывали на берег. Излишки улова я убирал в мешок из толстого джута. Дед перекладывал рыбу свежей крапивой, чтобы она подольше не "засыпала". С зайцами было похуже. Не бегают они по ночам. Только один попался в силок из капроновых нитей.
Итак, мы доехали, нисколько не похудев. Лыску поставили на подворье у бабушки Оли - дальней родственницы по трудноуловимой линии. Гости в горной глуши - нечаянная радость. Поэтому разговор затянулся. Невыносимо скучный разговор двух взрослых людей о погоде, о видах на урожай, повседневном житье-бытье...
Я выскользнул за открытую дверь. Огненная черепаха солнца устало клонилась к рваному горизонту. Где-то внизу шумела река. Шум этот кашлем отдавался в ущелье, небрежно раскроившем горный хребет. По левой, отвесной его стороне кое-где чудом повырастали огромнейшие деревья. Они, как за жизнь, цеплялись за щели и трещины щупальцами обнаженных корней. И так от подножия - до самой вершины. Чуть выше, под самыми облаками, парили орлы.
Правый берег реки казался почти пологим. Над ним поработали люди. Примерно по центру горы была вырублена рукотворная ниша. По этому "тоннелю в разрезе" деловито сновал паровоз "кукушка". Он тащил за собой несколько игрушечных вагончиков. Кавалькада, время от времени, скрывалась в брызгах, летящих через нее, водопадов.
Вскоре меня покликали "вечерять". Посидев за гостеприимным столом соответствующее правилам приличия время и отдав должное кулинарным изыскам хозяйки, мы стали собираться в дорогу. Оделись как можно теплей. Захватили с собой удочки и прочие ингредиенты, необходимые для ухи. Дед, между делом, раздобыл где-то в сарае алюминиевую фляжку солдатского образца. Наполнил ее жидкостью из бочонка.
Мягкая вечерняя прохлада, сопровождавшая нас до ущелья, огрызнулась откровенным холодом. Шпалы узкоколейки были проложены очень неровно. Быстрого, размеренного шага не получалось. У меня сбивалась "дыхалка". А идти по обочине дед не рискнул. Мало ли что? В горах не бывает сумерек, сразу же - ночь.