Неподалеку Борис о чем-то спорил с мужиком экзотической внешности: в цветастой рубашке, драных джинсах, со светлой гривой и пышными усами – ни дать, ни взять, вольный стрелок из старого вестерна. Только вместо традиционного кольта держал он в руке вполне реальный мегафон.
Кто-то пояснил: это то ли второй режиссер, то ли режиссер площадки. В общем, тот, кто и будет во время съемок повелителем массовки.
Павел осторожно присел рядом с разомлевшими пассажирами автобуса.
– Здорово, правда? – сказал знакомый голос. – Я не думала, что они здесь все сделают по-настоящему. Очень похоже…
Павел не спеша повернул голову: это Настя, его попутчица.
– Говорят, бараки под конец сожгут, – радостно сообщила Настя. – Будто бы там и мы сгорим. Хи! О, а вон, наверное, крематорий! Жуть…
Павел посмотрел туда, куда указывала Настя. Вначале он не обратил внимание на это здание с трубой. Теперь, когда стало ясно, что это такое, снова накатили волны необъяснимого страха.
Чего, ну чего хочет его мучитель?! Поделиться с ним деньгами? Пожертвовать часть своих миллиардов на строительство детдомов или самой большой церкви?! Может, он сам хочет стать миллиардером?!
Так ведь Павел предлагал, предлагал, и не раз!
Но Переходящему дорогу не нужны деньги. Что ему нужно, так и оставалось вопросом…
– Смотрите, съемочная группа едет! – воскликнула Настя.
Со стороны шоссе на грунтовку сворачивала колонна из нескольких машин – огромного автобуса без окон и трех фургонов. Завидев их, усатый заметался перед декорациями, разгоняя праздношатающихся статистов, освобождая место для новых машин.
Процесс разгрузки аппаратуры был отлажен. Киношники, как муравьи бегали, суетились, орали друг на друга, и на вытоптанной траве возникли рельсы, на рельсах – тележка с камерой, а в сторонке – маленький полотняный шатер, в который тащили аппаратуру и тянули ворохи кабелей.
Лежа на травке, подложив под голову сумку, Павел закрыл глаза. И отключился. Сон был поверхностный, тревожный, наполненный мутным мельтешением картинок и невнятными намеками. Кто-то за ним гнался, пытался схватить… Павел вскрикнул и проснулся.
– Э, вы чего? – смущенно улыбнулась Настя.
Похоже, она только что трясла его. Павел понял, что вцепился в тонкое запястье девушки. Медленно разжал пальцы.
– Извините, – сказала Настя, потирая руку. – Но нам через пять минут надо быть на площадке. Вот, ваша одежда…
Павел с недоумением смотрел на аккуратно сложенное одеяние из грубой ткани с блеклыми черно-белыми полосами. Сама Настя уже была в таких полосатых штанах и теперь теребила в руках что-то бесформенное с рукавами