— Ты довольна, Анриетта?
— О да! Но что скажет мама?
Его глаза совсем сузились, он молча подвел дочь к магазину перчаток:
— Войди!
Анриетта уже с беспокойством поглядывала на возбужденное лицо отца.
— Вам перчатки на меху или на шерстяной подкладке?
— Те, что получше.
Самое удивительное, что ему хотелось плакать от радости и волнения, он словно жил теперь в каком-то ином мире. Не будь он богат, сидел бы сейчас дома, что-нибудь мастерил, как всегда после полудня, или играл в домино в кабачке.
— Купи перчатки и для матери. Она будет довольна.
— Я не знаю ее размера.
— Если они не подойдут, мы их обменяем, мадемуазель, — поспешно сказала продавщица.
Продавщицы все были любезны. В соседнем магазине, где они покупали чулки, Анриетту величали «мадам», и Малуан отвернулся, чтобы спрятать улыбку.
Все это прекрасно, но на что мог надеяться человек, укрывшийся в сарае? У него нет ни гроша. Полиции известны его приметы.
Вдруг Малуана перестали интересовать покупки дочери. Убийца забрался в его сарай. Не собирается ли он под покровом ночи проникнуть к Малуану? Дом он знал. Знал и то, что Малуана по ночам не бывает дома.
В газетах множество историй подобного рода: преступник, разыскиваемый правосудием, понимая, что ему терять уже нечего, проникает в стоящий на отшибе дом или ферму, убивает женщин и стариков, забирает деньги, опустошает кладовку с припасами.
— Сколько? — спросил Малуан кассиршу упавшим голосом.
Анриетта заметила, что отец переменился в лице, и тихонько сказала:
— Ты считаешь, что это слишком дорого?
— Да нет же!
— Ты рассердился?
— Говорю тебе — нет!
Малуан не любил Эрнеста, потому что все находили в нем сходство с дядей, а мать всегда защищала сына от поучений отца. Но все же он купил ему новый ранец и акварельные краски. Анриетта несла покупки, дождь поредел, но капли воды стучали по их бумажной обертке.
Что бы еще купить? Теперь, когда он разменял и тысячефранковый билет, не было смысла останавливаться. Но мысль — купить что-нибудь для себя — даже и не приходила ему в голову.
— Ты должен купить себе новую фуражку, папа.
Ах да! Фуражку железнодорожника. Но почему не всю форму?
— Зайдем сюда на минутку!
Это было бистро, и у бара он проглотил аперитив, чтобы вернуть хорошее настроение. Он даже не имел права оставаться ночью дома, чтобы охранять свою семью!
— Что ты выпьешь?
Анриетта покачала головой.
— Ничего. Не хочется пить.
— И все-таки налейте ей рюмочку, — сказал Малуан официанту. — Пей уж, вреда не будет. Где тут есть меховой магазин?
— Напротив почты.
Малуан пьянел, от навязчивых мыслей становился упрямее. У меховщика он вел себя не слишком любезно.