— Откуда оно у тебя? — Алекс сглотнул.
— Мама сшила. — Она прочистила горло. — Она была швеей.
— И очень хорошей.
— Да. — Сшито платье было не хуже его костюма, на который, честно говоря, у нее сил не было больше смотреть. Она заправила волосы за ухо и сказала: — Идем?
Алекс подошел к ней:
— У меня кое-что для тебя есть. — Он сунул руку в карман. — Чтобы эта прядка тебе в глаза не лезла, — сказал он и разжал пальцы.
Дэни только взглянула и тут же подняла на него глаза:
— Я это не надену.
— Это всего лишь заколка.
Это была не просто заколка, а настоящее произведение искусства. Может, у нее и нет денег, но она не дура. Так сверкают только бриллианты. Заколка была выполнена в форме ириса в золотой оправе, одни лепестки были усыпаны бриллиантами, другие — длинными желтыми камнями. Какая красота. Эта заколка была воплощением той безупречной женственности, которую она так втайне любила. И как он только узнал? Она не могла скрыть своего восторга. И все равно она не может это надеть.
— Где ты ее взял? Я никогда таких заколок не видела.
— Это брошь, я попросил ее переделать.
— Попросил кого?
— Ювелира.
О нет. Ее шестое чувство ее не обмануло. Она никак не может принять такой дорогой подарок:
— Алекс, я…
Он так близко к ней придвинулся, что Дэни ощутила его запах — свежий и цитрусовый. Он обхватил ее голову руками, отвел ее волосы назад и заколол их заколкой.
И он не отодвинулся, опустил руки, но так и остался стоять на месте.
Дэни подняла голову и посмотрела в его ярко-зеленые глаза. На его губах играла легкая улыбка, как будто он знал, как ей нравится его подарок. Она покачала головой, но он уже заговорил:
— На тебе она смотрится лучше, чем смотрелась бы на мне.
Алекс отошел от нее на пять шагов так, что между ними оказалась кухонная стойка. Ему нужна была эта дистанция, чтобы отдышаться. Он много черных платьев повидал на своем веку — длинных, коротких, почти без выреза, с глубоким декольте, с открытой спиной, без бретелек, без рукавов, без лифчика, со стразами, блестками, матовых, гладких, бархатных, шелковых, атласных. Он видел, как они кружились, видел, как они мялись. Он помогал их расстегивать и застегивать. И видел, как куча черных платьев соскальзывала на пол.
Но он никогда в жизни не видел такого черного платья, как у Дэни. Оно так идеально на ней сидело, так подчеркивало изгибы ее миниатюрной точеной фигурки. Короткие волосы ее были гладкими и блестящими, и только одна прядка все время норовила выскользнуть у нее из-за уха и опуститься ей на скулу. Ему просто необходимо было как-то с этой прядкой разобраться — потому что, если бы он этого не сделал, он весь вечер сгорал бы от желания зубами вернуть ее на законное место. Он явно не зря потратил время, таскаясь по ювелирным магазинам. Сейчас заколка блестела в ее волосах, но еще больше блестели ее глаза.