Увитая виноградом беседка стояла на маленьком взгорке, открывая вид на соседние крыши и сады. Чуть пониже виднелось море.
- Маша, солнышко, познакомься – это Сашка Корабельников, с нашего экипажа.
Жена у Даниленко оказалась спокойной девахой, лет двадцати пяти.
- Привет. Я - Маша. – Приятный голос, дружелюбные серые глаза.
- Сашка.
Из-за материнской спины выглядывали две любопытные детские рожицы. Парень и девчонка. Парень оказался посмелее. Он вышел вперед и цапнул Сашку за штаны. И серьезно сообщил.
- Я - Антон. А у тебя шлем есть? Дай поглядеть!
- Извини, мужчина. Нету шлема. А как твою сестру зовут?
- Ленка. А на мотоцикле можно посидеть?
Сашка вопросительно поглядел на Димкину жену.
- Сиди. Только он еще горячий. Не обожгись.
Маша улыбнулась. Симпатичные ямочки на секунду обрисовались на щеках.
- Пойдем, «рокер» малолетний. Наладим дяде мотоцикл.
Все трое ушли к воротам. По дороге парень тараторил, обращаясь то к матери, то к сестре. Похоже, собирался в дальнюю дорогу.
Подошел Дима. В одной руке – пара пива, в другой – чайник с надетыми на носик парой кружек. Приподняв ношу, он мотнул головой к беседке.
- Пошли. Чай остывает, пиво греется.
Усевшись на скамейку, Сашка потянулся к пиву.
- Ну как отпуск? – Поинтересовался Даниленко.
Сашка пожал плечами.
- Никак. Купил аппарат. Три дня «зависал» в Ялте. Девок там перепортил… Много, в общем. Но, знаешь, как-то «не покатило». А ты как?
- Дом строю. Своих только этим летом перевез. Дом достроим – родителей перетащу.
Сашка загрустил. Все парни капитально обустраивались. Только он болтался, как… ну, в общем, что там, в проруби болтается…
Сержант понял.
- А к нашим заезжал?
Сашка махнул рукой.
- К Рифату ездил. Жениться надумал. Родители ему уже татарочку подобрали… Красивую. Он сейчас костюм наглаживает и тюбетейку «шлифует»…
Димка покивал.
- Тоже дело. Женится, детей настрогает… Потом уволится. Работа есть, семья, дом – тоже. Ну а ты, что тормозишь?
Сашка совсем пригорюнился. Выбиваться из коллектива не хотелось. Жениться тоже. Душа требовала полета. А мозги рассчитывали себестоимость каждого километра. И «обламывали» кайф.
И снова сержант понял.
- Не суетись, парень. Осмотрись, поживи пару дней.
Сашка подумал.
- Ну как?
- Лады. Поживу…
Забросив вещи в дом, отпускник вышел за ворота. Огляделся. Тихо. Длинная улица, слегка изгибаясь, одним концом полого уходила вверх. Там, вдали, в обрамлении высоких деревьев виднелся силуэт поросшей лесом, мохнатой горы. Взглянув направо, Сашка увидел море.
И куда же мне податься?
Ноги сами подсказали, что под горку - легче. И он побрел вниз. Неровный асфальт, две пыльные тропинки по обочинам вместо тротуаров. Заборы были повеселее. Удушенный вьюном и густыми кустами, полузаваленный штакетник, чередовался аккуратными кирпичными столбиками с деревянными перемычками промеж них. Новых заборов было заметно больше. Сашка обратил внимание, что дома за такими заборами были чем-то схожи. Сашка остановился рассматривая три, расположившиеся бок о бок дома - особняк, покосившуюся халупу и новый дом с еще не успевшим потемнеть кирпичом. Первый смахивал на то, что строили в девяностых. Здоровый домина на три этажа с неизменными башенками. Второй – «реальная» халупа с обветшалой оградой. И аккуратный одноэтажный дом, квадратов на двести, со здоровой, открытой верандой. Сашка переводил взгляд с одного дома на другой, пытаясь понять, что отличает «новичка» от двух, столь разных «старожилов». Наконец понял. У «младшего» не было, громоздившихся друг на друга пристроек для жильцов-квартирантов.