Теперь все переменилось. Джоанна понимала, что со стороны Джона Хагана больше не будет предложений о женитьбе, во всяком случае сейчас, когда она обманула его надежды. Несомненно, он попытается заставить ее принять его условия, а когда она откажется, отречется от нее.
– Кузен Джон, пожалуйста! – взмолилась она. – Вы же знаете, что мне и Меррин негде больше жить, как и Нине тоже, когда мы вернемся со Шпицбергена. Мы в вашей власти.
Хаган резко повернулся. В выражении его лица были расчет и похоть. У Джоанны сжалось все внутри, когда она это увидела. Она с горечью подумала, что могла бы догадаться раньше, что не было смысла взывать к лучшей стороне его натуры.
– Возможно, – медленно сказал он, при этом его тон был таким масляно-елейным, что в нем можно было просто увязнуть, Джоанне даже показалось, что она видит, как масло вытекает из пор его кожи, – мы сможем прийти к какому-либо соглашению о ребенке – и о том, где вам жить.
– «Соглашению»… – эхом отозвалась Джоанна.
У нее слегка закружилась голова. Ей даже не нужно было спрашивать, какое соглашение Хаган имел в виду. Она видела это в его глазах. Он шагнул к ней и теперь теребил застежки на ее белье. Джоанна почувствовала, что попала в ловушку. Она ощущала его горячее частое дыхание у себя на шее. Тогда она подумала о Дэвиде, о том безразличии, жестокости и холодности, с которыми он овладевал ею, и снова все внутри у нее сжалось от отвращения.
– Кузен Джон… – начала она.
– Дорогая. – Улыбка Хагана стала хитрой.
– Я правда не могу, – умоляюще произнесла Джоанна.
– Но вы же не хотите потерять свой дом, так ведь, – пробормотал Хаган, – или стать нищенкой? А вы ею станете, моя дорогая, если не захотите доставить мне удовольствие.
Джоанна окаменела. Если она ему откажет, то потеряет свой дом, свое место в обществе. Ее просто вышвырнут, у нее не будет денег и возможности заработать. Родственников Дэвида по большей части нет в живых, к тому же они всегда считали, что он женился на девице ниже себя по статусу. Так что помощи ждать не от кого. Те из родственников, кто остался из ее семьи, были еще беднее, чем она. Ее могла бы приютить Лотти, но вряд ли она будет рада тому, что Нина станет жить у нее. Как только ребенок ухватится липкими пальчиками за ковер из Эксетера или за индийские гобелены, ее хватит удар.
Пока Джоанна размышляла, Хаган засунул руку под ее белье и бесстыдно тер горячими, потными пальцами ее сосок. Джоанна чувствовала у себя на шее его слюнявый рот. Она с силой зажмурила глаза, когда он стал снимать с нее белье. Она снова напомнила себе, что делает это исключительно ради того, чтобы спасти Нину и дать ей дом. Джоанна снова ощутила в себе отчаянную жажду материнства. Она обязательно должна взять к себе и защитить этого ребенка. Дэвид бросил Нину, но она не посмеет поступить так же.