— Нет-нет, мой дорогой друг, — успокоил его Корнелиус. — Ты вне подозрений. Иначе я не стал бы делиться с тобой своими мыслями.
— А тебе не кажется, что ты, мягко говоря, несправедлив по отношению к своим ближайшим родственникам, не говоря уж…
— Возможно, ты прав, но я не хочу полагаться на волю случая. Поэтому я решил выяснить для себя правду, а не терзать себя догадками. — Корнелиус опять замолчал, попыхивая сигарой, и потом продолжил: — Так что потерпи ещё немного, и я расскажу тебе, что задумал. Признаюсь, без твоей помощи я не смогу осуществить свою маленькую хитрость. Но сначала позволь я снова наполню твой бокал.
Корнелиус встал, взял из рук друга пустой бокал и подошёл к буфету.
— Как я уже говорил, — продолжал Корнелиус, вернув бокал с коньяком Фрэнку, — последнее время я думал о том, как повели бы себя окружающие меня люди, будь я нищим, и пришёл к заключению, что выяснить это можно только одним путём.
Сделав большой глоток, Фрэнк спросил:
— И что у тебя на уме? Разыграешь самоубийство?
— Нет, ничего настолько драматичного я не планирую, — ответил Корнелиус. — Но ты почти угадал… — Он сделал паузу. — …Я хочу объявить себя банкротом.
Он внимательно наблюдал за другом сквозь клубы дыма, надеясь увидеть его первую реакцию. Но, как часто бывало прежде, лицо старого адвоката оставалось непроницаемым, и не в последнюю очередь потому, что он понимал: хотя друг сделал неожиданный ход, до конца игры ещё далеко.
Фрэнк осторожно выдвинул вперёд пешку.
— Как ты собираешься это провернуть? — спросил он.
— Я хочу, чтобы завтра утром, — начал Корнелиус, — ты написал пятерым главным претендентам на моё наследство: моему брату Хью, его жене Элизабет, их сыну Тимоти, моей сестре Маргарет и моей экономке Паулине.
— И что это будут за письма? — поинтересовался Фрэнк, стараясь не показать удивления.
— Ты объяснишь им, что вскоре после смерти жены я неудачно вложил деньги и в результате оказался в долгах. Без их помощи мне грозит банкротство.
— Но… — попытался возразить Фрэнк.
Корнелиус поднял руку.
— Выслушай меня, — попросил он, — потому что тебе предстоит сыграть главную роль в этой игре на доске жизни. Как только ты убедишь их, что от меня им больше ждать нечего, я перейду ко второму этапу моего плана и в результате получу убедительные доказательства, действительно они меня любят или просто стремятся заполучить моё состояние.
— Не терпится узнать, что ты задумал, — сказал Фрэнк.
Корнелиус покачивал в руке стакан с коньяком, собираясь с мыслями.
— Как тебе известно, каждый из этих пятерых в своё время брал у меня взаймы. Я никогда не требовал расписки, так как считал, что должен доверять своим близким. Суммы были самые разные: от ста тысяч фунтов моему брату Хью на аренду магазина, который, насколько я знаю, приносит хорошую прибыль, — до пятисот фунтов, которые я одолжил моей экономке Паулине на покупку подержанной машины. Даже юный Тимоти занимал у меня тысячу фунтов на погашение университетской ссуды, и, поскольку он быстро идёт в гору, то не обеднеет, если ты попросишь его — как и всех остальных — вернуть мне долг.