— Да, об этом написано в письме, — раздражённо ответила его невестка.
— Я спрашиваю только потому, что мне всегда казалось, что Хью нравятся мои шахматы.
— О нет, не думаю, — сказала Элизабет.
У Корнелиуса не было сомнений в том, кто в пятницу утром будет делать ставки от имени этой семьи.
— Ну что ж, удачи, Элизабет, — сказал Корнелиус. — И не забудь, что ещё нужно будет заплатить пятнадцать процентов комиссионных, — добавил он и положил трубку.
На следующий день пришло письмо от Тимоти, который писал, что собирается принять участие в торгах, так как хочет купить небольшой сувенир в память об «Уиллоус» и о своих дяде и тёте.
Паулина, однако, во время уборки спальни заявила Корнелиусу, что не пойдёт на аукцион.
— Почему? — удивился он.
— Потому что я непременно выставлю себя на посмешище и сделаю ставку на вещь, которую не смогу купить.
— Очень умно, — согласился Корнелиус. — Я сам пару раз попадал в такую ловушку. А вы присмотрели для себя что-то конкретное?
— Да, присмотрела, но моих сбережений на это не хватит.
— О, никогда нельзя знать наверняка. На аукционах случается всякое, — сказал Корнелиус. — Если никто больше не претендует на этот лот, иногда можно сорвать большой куш.
— Ну что ж, я подумаю, тем более теперь у меня есть новая работа.
— Очень за вас рад, — сказал Корнелиус, который в душе был искренне огорчён этим известием.
В четверг вечером ни Фрэнк, ни Корнелиус не могли сосредоточиться на своей еженедельной партии в шахматы и через полчаса бросили игру, договорившись о ничьей.
— Я должен признаться, что жду не дождусь, когда жизнь снова войдёт в нормальную колею, — сказал Фрэнк, когда друг наполнил его бокал кулинарным хересом.
— О, не знаю. В этой ситуации есть свои прелести.
— Какие, например? — поинтересовался Фрэнк, поморщившись после первого глотка.
— Ну, для начала я с нетерпением жду завтрашнего аукциона.
— Но он может пройти совсем не так, как мы планировали, — заметил Фрэнк.
— И что там может быть не так? — спросил Корнелиус.
— Прежде всего, тебе не приходило в голову… — но он не закончил предложение, потому что друг его не слушал.
На следующее утро Корнелиус первым приехал в аукционный дом. В зале были аккуратно выстроены сто двадцать стульев — по двенадцать в ряд — в ожидании дневных торгов, которые, как полагали многие, пройдут при переполненном зале. Но Корнелиус был уверен, что настоящая драма развернётся утром, когда на аукцион придут всего шесть человек.
Следующим — за пятнадцать минут до начала торгов — появился поверенный Корнелиуса Фрэнк Винсент. Заметив, что его клиент увлечённо беседует с мистером Боттсом, который будет вести аукцион, он занял место справа в одном из последних рядов.