По двести фунтов каждому из моих сыновей — Николасу и Бену. Я хочу, чтобы они потратили деньги на что-нибудь в память обо мне.
Пятьсот фунтов Шотландской Королевской академии на покупку любой картины по их усмотрению, но полотно должно быть кисти шотландского художника.
Тысячу фунтов колледжу Джорджа Уотсона, моей родной школе, и ещё две тысячи фунтов Эдинбургскому университету».
Заканчивался этот список мелких даров ста фунтами в пользу местной больницы, которая так хорошо заботилась об Ангусе в последние дни его жизни.
Старший партнёр посмотрел на Рут.
— У вас есть вопросы, миссис Хендерсон, по которым вы хотели бы получить нашу консультацию? Или вы позволите нам вести ваши дела так же, как мы вели дела вашего покойного мужа?
— Буду говорить откровенно, мистер Крэддок. Ангус никогда не обсуждал со мной свои дела, поэтому я не совсем понимаю, что всё это значит. Если он оставил достаточно средств, чтобы я и мальчики могли жить так же, как и при его жизни, я буду рада поручить вам ведение своих дел.
— Когда мистер Хендерсон приехал на остров семь лет назад, он оказал мне честь и назначил своим советником, — вмешался сидевший справа от мистера Крэддока партнёр. — И я буду рад ответить на любые ваши вопросы, миссис Хендерсон.
— Вы очень добры, — ответила Рут, — но я понятия не имею, о чём вас спросить. Разве что… в какую сумму примерно оценивается состояние моего мужа?
— Это непростой вопрос, — сказал мистер Крэддок, — потому что наличных денег он оставил совсем немного. Однако мне было поручено подсчитать размер состояния для утверждения завещания, — добавил он, открывая одну из папок. — По моей предварительной оценке, которая, возможно, слегка занижена, ваш муж оставил примерно миллионов восемнадцать-двадцать.
— Франков? — прошептала Рут.
— Нет, фунтов, мадам, — невозмутимо ответил мистер Крэддок.
После долгих раздумий Рут решила никому не говорить о своём богатстве, даже детям. Когда в следующие выходные она прилетела в Лондон, то сказала Максу, что адвокаты Ангуса зачитали ей его завещание и сообщили стоимость его состояния.
— Сюрпризы были? — поинтересовался Макс.
— В общем-то нет. Он оставил мальчикам по паре сотен фунтов, а тех ста тысяч от продажи нашего дома в Арденнах, которые мы получили благодаря тебе, должно хватить, чтобы более или менее сводить концы с концами — если я не буду слишком расточительной. Так что, боюсь, тебе придётся работать, если ты всё ещё хочешь взять меня в жены.
— Скажу тебе больше. Мне было бы неприятно жить на деньги Ангуса. Вообще-то у меня для тебя хорошие новости. Фирма предложила мне рассмотреть возможность открытия филиала в Сент-Хелиере в начале следующего года. Я ответил, что приму предложение только на одном условии.