Лльюилл направилась к буфету, а Рэндом доставил клинок со стойки за дверью.
— Ты вознамерился встать здесь лагерем? — спросил Рэндом, передавая оружие.
— Вознамерился.
— А как по поводу того, чтобы перенести Брэнда в постель получше?
— Ему хорошо там, где он находится. Я сам решу, когда его можно будет перенести. Между прочим, разведите огонь. И потушите пару свечей.
Рэндом кивнул.
— Сделаю, — сказал он. Затем подобрал нож, который Джерард вытащил из Брэндова бока, — узкий стилет, с клинком дюймов в семь. Положил его на ладонь.
— Кто-нибудь узнаёт его? — спросил он.
— Не узнаю, — сказал Бенедикт.
— Не узнаю, — сказал Джулиэн.
— Нет, — сказал я.
Девочки замотали головами.
Рэндом изучил кинжал.
— Легко скрыть… в рукаве, в сапоге или за корсажем. Нужно нехилое хладнокровие, граничащее с наглостью, чтобы так использовать его…
— Отчаянье, — сказал я.
— И очень четко предугаданная толкучка. Почти вдохновение.
— Мог ли это сделать один из стражей? — спросил Джулиэн. — Там, в камере?
— Нет, — сказал Джерард. — Ни один из них не подошел достаточно близко.
— Смотрится отлично сбалансированным для броска, — сказала Дейрдре.
— Так и есть, — сказал Рэндом, покрутив кинжал в пальцах. — Только ни один из стражей ничего не метал и возможности не имел. Я уверен.
Вернулась Лльюилл, принесшая поднос с ломтями мяса и половиной каравая, бутылью вина и кубком. Я смел все с небольшого столика и подвинул его к креслу Джерарда. Поставив поднос, Лльюилл спросила:
— Но почему? Остаемся только мы. Почему одному из нас захотелось совершить это?
Я вздохнул.
— Как ты думаешь, чьим пленником он мог быть? — спросил я.
— Одного из нас?
— А если он располагал знаниями, которые кто-то желал придержать, и ради этого готов был на все? По той же причине его затолкали туда, где он был, и держали под замком.
Брови Лльюилл сошлись на переносице.
— Но в этом нет никакого смысла. Почему его было просто не убить?
— Вероятно, существовала некая причина, — сказал я. — Но лишь один человек сможет ответить на твой вопрос наверняка. Когда найдешь его — спроси.
— Или ее, — сказал Джулиэн. — Сестра, ты вся ну просто источаешь наивность.
Взгляд Лльюилл зацепился за взгляд Джулиэна — парочка айсбергов, отражающих равнодушную безграничность.
— Насколько я помню, — сказала она, — ты поднялся с места, когда возвращались ребята, свернул налево, обогнул стол и встал чуть правее Джерарда. Ты достаточно сильно наклонился вперед, и, по-моему, твои руки были внизу, вне поля зрения.
— А насколько помню я, — сказал Джулиэн, — ты сама была слева от Джерарда на расстоянии удара… и, наклонившись вперед…