— Я…
Что я мог сказать?
— Прекрасно… — пробормотал он. — Что-то вроде таро… Они антикварные?
— Да.
— Холодные как лед… Никогда не видел ничего похожего. Ух, да это же ты! Одет словно рыцарь! Для чего они предназначены?
— Для очень запутанной игры, — сказал я.
— Как это можешь быть ты, если карты антикварные?
— Я этого не говорил. То, что это я, сказал ты.
— Да, это сказал я. Предок?
— Что-то вроде.
— А ничего себе девочка! Но этот рыжеголовый…
Билл сложил колоду и вложил ее в футляр. Передал мне.
— И единорог симпатичный, — добавил он. — Мне не следовало смотреть на них, верно?
— Все в порядке.
Билл вздохнул и откинулся на спинку кресла, сцепив руки за головой.
— Я не мог удержаться, — сказал он. — Просто в тебе есть что-то очень странное, Карл, не считая той тихушной работы, которую ты, может быть, и выполняешь… а тайны интригуют меня. Раньше я никогда не был так близко от чего-то по-настоящему загадочного.
— Потому что подержался за холодную колоду таро? — спросил я.
— Нет, это лишь сгустило атмосферу, — сказал он. — И хотя то, что ты делал все эти годы, надо признать, не мое дело, один недавний инцидент я не способен постичь.
— Который?
— После того, как прошлой ночью я привез тебя сюда и отвез Элис домой, я вернулся на твой участок, пытаясь хоть что-то уяснить из всего происшедшего. К тому времени снег прекратился — хотя позже и пошел снова, — и твои следы были ясно видны, они шли вокруг дома и вниз, во двор.
Я кивнул.
— Но не было следов, ведущих внутрь… ничего, отмечающего твое прибытие. Но самое главное, не было других следов — ничего, показывающего, как смывался нападавший.
Я хмыкнул.
— Думаешь, я зарезал сам себя?
— Нет, конечно, нет. В поле зрения не было даже оружия. Я прошел по пятнам крови до спальни, к твоей кровати. Конечно, у меня был лишь ручной фонарь, но то, что я увидел, произвело на меня жуткое впечатление. Казалось, что ты просто возник на кровати, истекающий кровью, а затем поднялся и вышел на улицу.
— Абсолютно невозможно.
— Но меня смущает отсутствие следов.
— Должно быть, ветер замел их снегом.
— А другие оставил? — Билл покачал головой. — Нет, я так не думаю. Я просто хочу внести в список и этот вопрос тоже, если ты вообще захочешь что-нибудь рассказать.
— Я запомнил, — сказал я.
— Да, — сказал он. — Но мне любопытно… У меня странное ощущение, что могу никогда больше тебя не увидеть. Как если бы я был одним из мелких персонажей в мелодраме, которого выпроваживают за кулисы, так и не дав узнать, как обернется дело.
— Могу понять твои ощущения, — сказал я. — Моя собственная роль иногда возбуждает во мне желание удавить автора. Но посмотри на это так: в историях редко кто живет согласно ожиданиям. Обычно герои — мерзкие мелкие твари, сводящие все к самым низменным мотивам поведения — когда дело доходит до развязки. Предположения и иллюзии зачастую лучше, чем осведомленность.