Новая неудача на Рорайме
…Вершина снова устояла против натиска искусных и отважных участников объединенной британско-гайанской экспедиции. Группа в составе лучших скалолазов мира была вынуждена отступить, столкнувшись с предположительно ядовитыми скорпионами и тарантулами…
Восходители на Рорайме терпят поражение на последней тысяче метров.
…Ожидалось, что скалолазы достигнут вершины к концу прошлой недели, однако сильные дожди при температуре ниже 15 градусов тяжело отразились на них. На последней тысяче метров прославленные альпинисты не могли обнаружить трещин для забивки крючьев. Многочисленные скорпионы и ядовитые тарантулы, обитающие в растительности на отвесной скале, нападали на скалолазов. Ожидается, что другой член экспедиции, Майк Томпсон, который порезал ногу о растущую на склоне горы острую траву и был доставлен самолетом в Джорджтаун, вылетит в Лондон сегодня…
В ту ночь мы спали хорошо, с приятным ощущением сытости, какого не испытывали уже много недель.
Как ни славно было отдыхать в лагерях под стеной, мы понимали, что рано или поздно надо что-то решать. Джо твердо заявил, что больше лидером не пойдет, однако я надеялся, что он денька через два пересмотрит свои взгляды. Мо говорил позднее: «Я знал, что с Джо надо быть поосторожнее, и не хотел на этой стадии выжимать из него окончательный ответ. Он ясно заявил, что не пойдет первым, но я подозревал, что он передумает, когда мы снова окажемся на этой проклятой стене…»
Мы обсудили также политические аспекты экспедиции. Наши догадки насчет того, что тут замешана политика, вполне подтвердились. Недаром Морис Бэрроу, не спросив Адриана, отправил какое-то послание властям.
— Очевидно, наше восхождение проложит, так сказать, путь к гайанской части горы, — заметил я. — Мы всего лишь пешки в политической игре. Поэтому и таскали нас на все эти переговоры с правительственными учреждениями в Джорджтауне.
— Ты не сказал ничего нового, — отозвался Нил. — И все же, на мой взгляд, мы не в накладе. Далеко мы ушли бы без помощи гайанских летчиков?
Что верно, то верно. Они нас здорово выручали.
Позже я в шутку сказал Адриану:
— Мог бы похлопотать о почетном гайанском гражданстве для меня за взятие вершины. Мы ведь подтвердим права Гайаны на свою часть горы.
— Я прекрасно понимаю это, Хеймиш, — совершенно серьезно ответил Адриан.
Нил не давал передышки Алексу. Чам поймал змею и жутко злого паука, и Алекс продолжал снимать «жестокие кадры». До нас дошло также, что Майк Тамессар поймал в лагере 6 здоровенную улитку. (Майк не смог остаться в лагере 7 — сказалась давняя болезнь сердца.) Улитка достигала в длину двадцати пяти сантиметров, и Нил считал необходимым заснять ее. Однако Алекс еще не оправился от походных тягот и был не в состоянии идти обратно через слизистый лес. Но Нил не унимался, и тогда Адриан предложил самое разумное решение: пусть улитку доставят для увековечивания в лагерь 7. Сам Нил чувствовал себя куда бодрее. Он сбросил не один килограмм и был готов по каждому поводу наведываться в соседний лагерь. Он уже шесть раз ходил в лагерь 6 и обратно!