— Куда они могли подеваться?
— Странно, — отозвался Дон. — И я что-то не разберу, взяли они свое снаряжение или нет.
Возле верхнего конца веревки лежали крючья и петли, сумка с продуктами. Прождав с полчаса, мы решили спускаться, предположив, что они увлеклись исследованием какой-нибудь из здешних полостей. Ничего, сумеют сами добраться до Зеленой башни…
На самом деле, они оба настолько устали от постоянного напряжения последних нескольких дней, что были не в состоянии уходить далеко. Осмотрев большой углубленный «сад», около которого мы расстались, они вернулись к веревке и спустились.
Обычно, когда поднимаешься на гору, даже если это первовосхождение, сама по себе вершина ничем особенно не поражает. Уединенная точка земной поверхности, где, может быть, кто-то уже побывал, а может быть, и нет. Вы поднимаетесь, и вы спускаетесь. Это вроде как отворить дверь и снова закрыть ее. Часто вам на короткий срок открываются красивые виды. В этом смысле рораймская экспедиция представляла собой нечто совсем особенное. Нас все время окружал неведомый край. Новая увлекательная среда, невиданные прежде растения и насекомые, в том числе неизвестные науке. Восхождение по степени трудности не уступало ничему из испытанного нами прежде; безотрадное окружение сравнимо только с самыми большими высотами. После такого изнурительного подъема выйти на сказочную вершину — как тут голове не закружиться от восторга! Из слизистого моря мы выбрались на палубу могучего, надежного корабля. Однако теперь пришла нора возвращаться вниз.
Это был жуткий спуск. Большую часть его мы проделали на одинарном корлене, потому что на последнем этапе восхождения не могли оставлять двойной — надо было экономить веревки. В верхней части некоторых отрезков веревка сильно потерлась, и мы знали, что опять подвергаемся риску. Риск был нашим неизбежным спутником на этой стене.
Приближаясь к Зеленой башне, мы с Доном услышали голоса. Вторая двойка благополучно спустилась. Я ощутил невыразимое облегчение.
Мы все так устали и телом, и душой, что решили тут и заночевать, а утром продолжить спуск. С великой жадностью набросились на сублимированное мясо. Больная спина давала мне право на льготы, так что я снова лежал на внутренней стороне полки;, правда, мы слишком промокли и вымотались, чтобы уснуть. Как только рассвело, принялись укладывать снаряжение, выбрасывая все, что не было абсолютно необходимо. Я раздал для доставки вниз экспонированную пленку и пошел следом за Доном, пообещав Мо снять по пути возможно больше карабинов.