В миле от дороги деревья редели, освобождая путь к поляне. Домик стоял посередине. Несмотря на тень от грозовых облаков и плохое состояние, он выглядел как-то по-домашнему. Кровельная черепица от дождей поблекла, приняв идеально красный цвет. На кривом крыльце стояло несколько ржавых садовых стульев, а между ними - забытый цветочный горшок. С крыльца свисали ветви засохшего дерева, упавшего во время бури и никем не убранного.
Окна были покрыты слоем пыли и грязи. Никакой машины рядом с домом не стояло. Место не только выглядело заброшенным и пустым, но и ощущалось таковым. В воздухе, как старый табачный дым, висело одиночество, будто в ожидании того, что кто-нибудь его сдует.
- Что теперь? - спросила я. По лобовому стеклу продолжал моросить дождь, капли становились крупнее и падали чаще.
- Ник и Кас, обойдите дом, - сказал Сэм. - Я пойду к главному входу. Трев, останься с Анной.
Я не хотела безучастно сидеть в машине, но и не хотела обыскивать дом. Я боялась того, что сделаю, если найду еще какие-нибудь доказательства, что мама жива.
Парни выскользнули из машины с бесшумной ловкостью, противоречащей их размерам. Ник и Кас с пистолетами в руках побежали к задней части дома. Сэм направился к стоящему рядом небольшому гаражу. Заглянув в его единственное окно, он запрыгнул на крыльцо дома и пошел вдоль стены.
У входной двери он вытащил ключи, найденные на кладбище, и попытался открыть замок. Ключ подошел, дверь открылась, и Сэм исчез внутри.
- Что ты думаешь? - прошептала я.
Трев оперся локтем на колено.
- Он кажется безопасным.
- Больше чем тот, в Пенсильвании.
- Согласен.
Я почувствовала на себе его взгляд.
- Нет ничего плохого в надежде.
- Ты о чем? - обернулась я.
- О твоей маме.
Я не знала, что ответить на это. Стоило услышать, как о ней говорит кто-то другой, как все стало казаться более реальным, как-будто это возможно - что она внутри дома, ждет меня.
- А если она не жива? - Я ссутулилась на сиденье. - Что, если все мои мечты увидеть ее - ничто?
- Во всех случаях лучше надеяться, чем отчаиваться.
- Чья эта цитата?
Трев усмехнулся, сложив руки вместе. Ему нравилось, когда я задавала вопросы и давала ему возможность выпендриться.
- Иоганн Вольфганг фон Гете.
- А Аристотель? Что он говорил о надежде?
Взгляд Трева стал рассеянным, когда он углубился в себя, пытаясь вспомнить нужную мне цитату. И его янтарные глаза снова заблестели, как только он ее вспомнил. Никогда не встречала человека, который бы так сиял от радости.
- Надежда - это сон наяву.
Я повторила слова про себя. Цитата напомнила мне о чувстве, возникающем, когда ты начинаешь пробуждаться от сна, который не хочешь покидать. О давящем чувстве в центре груди, таком, как будто ты потерял важную часть себя и ее уже не вернуть.