Валя перестал шлепать ступнями по палубе.
— Давайте-ка с нее и начнем. Хорошая песня, русская.
Валя приложил чистый бланк радиограммы, как промокашку, ко лбу и сказал:
— Знаете, Александр Кирсаныч, ночью Южная Америка такие танго выдавала, я их записал…
— Ну так что, можно их потом.
— Я их наместо «Себежаночки» записал…
— А вот за такие вещи голову нужно отвинчивать. «Волгоградка»-то хоть осталась?
Валя виновато молчал.
— Ну думать надо. И было-то всего две наших песни!
Вольтер Иванович, со вниманием слушавший разговор, сказал:
— Грампластинки пусть покрутит. Или ему нельзя?
— Проигрыватель сломан, — Валя мрачно подергал себя за чубчик.
Помполит возмутился:
— Ну, знаете ли, товарищ Куралев, я сам из недр России и знаю, что значит наша русская песня. Вы же ошибку в политическом плане делаете!..
— Не нужно ему политику пришивать, Вольтер Иванович. Но голову надо иметь, радист. А еще, говоришь, с Волги!
Валя быстро ответил:
— Василий Николаевич выспится, мы проигрыватель заделаем.
Старпом взял карандаш и постучал им по столу.
— Ладно, давай хоть танго, товарищ молодожен. Глянете, Вольтер Иванович, как люди работают?
— Да-да, безусловно, я сам поработаю, найдется мне какая-нибудь одежда похуже? А то вот занялся эфиром. Вы уж меня куда-нибудь в подсобные определите, а то я красить-то не очень умею.
Вольтер Иванович пошел было вниз, потом вернулся, надел китель:
— А проигрыватель, товарищ Куралев, вы сегодня обязательно отремонтируйте!
Над судном с кормы в нос опять пронесся американский тезка повелителя подводного царства.
— Окопы Сталинграда не напоминает, Вольтер Иванович?
Помполит остановился. Глаза его отчетливо и обрадованно блеснули за стеклами очков:
— А вы знаете, безусловно, что-то такое похожее есть. Только не так воет…
Последним объектом, который посещался старпомом при ежедневных обходах судна, был камбуз.
Старпом каждый раз оттягивал этот момент. Предстояло самое неприятное из всех старпомовских дел: говорить с поварихой, утрясать накопившиеся за день мелкие женские обиды, делать замечания касательно засаленной куртки… Все это было бы ничего, но на «Балхаше» доступ к капитану имели все и в неограниченном количестве, некоторые этим пользовались, а потому, как уже дважды обнаруживал Александр Кирсаныч, с ним спорные вопросы выясняли только для того, чтобы «завести» его самого, тогда как уже все давно было обговорено с капитаном.
Сегодня уже на подходе к камбузу, в коридоре, старпом услышал грохот посуды, затем плеск и шипение. Из двери камбуза потянуло дымком. Послышались ругательства.