Видя, что Ворчун ничего не понял, он добавил извиняющимся тоном:
— Я думал, Стиральная машина знает, что делает.
Ворчун молчал. Шарлотта похлопала его по щеке, и он автоматически начал покачивать ее вверх-вниз. Малышка залилась радостным смехом.
— Прости, — проговорил Игрек. — Я не хотел причинить ей вред. Я усвоил урок и никогда больше не подвергну Шарлотту опасности. Пожалуйста, не рассказывай никому.
— Я не умею говорить неправду, — пробормотал Ворчун. — Но, если меня никто не спросит, у меня не будет повода об этом заговорить.
— Спасибо, — поблагодарил его Игрек, всё еще не придя в себя от пережитого шока. Подумать только, он чуть было не навредил Шарлотте! Сам он не имел ни малейшего представления о том, что случилось бы с девочкой в стиральной машине, однако, судя по реакции Ворчуна, это было бы что-то ужасное. Как-нибудь он это непременно выяснит — только не сейчас, сейчас он даже думать не мог об этом. Игрек поплелся вслед за Ворчуном на кухню.
— Всё пошло не так с того момента, как я дал ей печенье, — пожаловался он. — Оно было какое-то странное.
Ворчун исследовал красные пятна на кофточке Шарлотты.
— Корзиночки с джемом, — пояснил он. — Я приготовил их вчера и положил в буфет.
— А-а-а, — протянул Игрек, в который раз подумав о том, что реальная жизнь всё-таки ужасно сложная штука.
***
Вечером, когда всё семейство отправилось спать, Игрек поднялся на верхний этаж пообщаться со странным человеком в белой простыне. Весь день он чувствовал себя не в своей тарелке. Он сознавал, что с ним самим ничего не произошло: он цел и невредим и функционирует абсолютно нормально, — однако после происшествия со стиральной машиной его не оставляло ощущение, будто что-то не так.
Экран коммуникатора замигал, на нём появились лужайка и корявое дерево. Человек в простыне с наслаждением вкушал виноград. Игрек уселся напротив. Стояла чудесная погода, и Игрек с трудом удержался, чтобы не пожелать незнакомцу доброго вечера. Человек показал гостю на вазу с фруктами, но Игрек покачал головой.
— Итак? — осведомился человек, закинув в рот сразу три виноградины.
— Я сделал ужасную вещь и теперь не могу отделаться от неприятного чувства.
— Преступление? Или просто скверный поступок? — уточнил человек.
— Скорее, я сделал это по незнанию. Я чуть не причинил вред ребенку. Всё могло закончиться ужасно… — голос Игрека звучал едва слышно.
— По незнанию?..
— Я не знал, как поступить правильно.
— Разве наше сердце не подсказывает нам, как поступать правильно? — Это походило скорее на утверждение, чем на вопрос.