- Места-то есть, земляк? – суетился Жорка.
- Пустой вагон!
- Ну, спасибо тебе, братан, вот выручил! – радовался Николай.
Поезд тронулся и все четверо засунулись в купе проводника. При более тщательном рассмотрении оказалось, что пушка качественная, чисто западногерманского производства, и такие стоили немало. К тому же пушка была при почти полной обойме. Тем не менее, братан кинул земляков почти втрое. А за водку попросил, соответственно, тройную цену. Сакуров хотел возмутиться, но ему не дали и – понеслось. Сначала освежились (Сакуров тоже выпил) довольно паршивой водкой, которую стали делать демократы взамен советской качественной, потом поели концентратов и продолжили. Проводник, забив на обязанности, завис вместе с земляками. Вперемешку с водкой хлебали холодный чай, хрустели сухарями и снова трескали водку. Когда лимит был исчерпан, к компании присоединились какие-то бродяги, подсевшие в Полярных Зорях. Бродяги промышляли металлом, и деньги у них водились. Жорка рассказывал про свои институты, двое из бродяг тоже когда-то где-то учились, поэтому разговор клеился, Николай пел похабные частушки, а Сакуров бегал блевать в сортир. Потом их всех (и пьяного проводника в том числе) чуть не ссадил на какую-то станцию возле Петрозаводска наряд милиции. Пришлось апеллировать бригадиру. Но потом как-то всё само собой рассосалось, наряд милиции выговорил себе контрибуцию в размере трёх бутылок водки и полу-ящика просроченных концентратов, а бригадир присоединился к пьянствующим. А Сакуров уже спал и видел какие-то несуразные сны. То он метался между железнодорожных путей, по которым сновали устрашающие составы. То его пытался задушить муж давешней гулящей бабы. То он дрался в Мурманском застенке с какими-то мордоворотами. А когда Сакурову приснился его дом в Сухуми, Константин Матвеевич заплакал во сне и проснулся.
- Костя, Костя! – тряс его за плечо Жорка. – Вставай, через полчаса Питер.
- Да, надо сдать бельишко, забрать у проводника билеты для авансового отчёта, почистить зубы и – с вещами на выход, - балагурил один из бродяг.
- Какое бельишко? – не понимал Сакуров, украдкой утирая мокрое от слёз лицо рукавом куртки.
- Шуток не понимаешь, земляк? – гоготал бродяга и пытался стащить за ноги какого-то мужика с третьей полки.
- А ну, положь на место, - бузил мужик.
- Положь, положь, пусть спит, - нарисовался проводник, - это бригадир.
- Ты деньги взял? – с трудом ворочая опухшим от чёрствых сухарей языком, спросил Жорку Сакуров.
- Взял, - успокоил его Жорка.
- Сколько?