- Ты кто? – процедил пацан с цепью и ткнул пальцем в живот Сакурова.
- Живу я здесь, - сдержанно возразил Константин Матвеевич.
- Где?
- Он живёт в следующей избе! – крикнул Мироныч, затем отвесил поклон Сакурову и издали поздоровался: - Здравствуйте, Костя!
- Здравствуйте, Мироныч! – вернул приветствие Сакуров.
- Иди домой, - кратко велел Сакурову пацан с цепью, - мы с тобой позже потолкуем.
- Да, нечего тут демонстрацию устраивать, - высунулся из тачки ещё один пацан, тоже в майке и тоже лысый.
- Не понял, - слегка напрягся Сакуров.
- Ты чо, тупой?! – стал заводиться пацан с цепью.
- Эй, граждане, чё за дела? – показался на своём крыльце Жорка.
- Здравствуйте, Георгий! – подал голос Мироныч.
- Здравствуй, старая сволочь! Ты когда успел притащиться?
- Да я уж тут часа два, - не обиделся бывший директор советского завода. – И всё на ногах. Дел, знаете ли, невпроворот. Крутишься, крутишься, а конца даже близко не видно. Да ещё аденома простаты с поносом одолели…
- Я удивляюсь, как ты при твоём рационе от дизентерии ещё не околел, - перебил Мироныча Жорка.
- Это ты Жорка? – наехал на бывшего интернационалиста пацан без цепи.
- Ну, я.
- Фермер?
- Да какай я на хрен фермер? – удивился Жорка.
Пацаны, и с цепью, и без неё, и тот, кто высовывался из тачки, одновременно повернулись к Миронычу. Тот ласково улыбнулся и кивнул головой.
- А дед говорит, что фермер, - повысил голос пацан с цепью.
- Ну, раз говорит, значит, фермер, - неожиданно согласился Жорка, и в его глазах появился нехороший блеск. Сакуров, ещё не понимая, в чём всё-таки дело, но ориентируясь на выражение лица соседа, подвинулся к нему поближе. Заодно он посчитал пацанов. На всякий случай. Их оказалось столько, сколько их уже видел Константин Матвеевич, ровно четверо: двое засветились в виде толкачей за околицей, а двое, условно говоря, в качестве переговорщиков.
- В общем, так, - принялся излагать пацан без цепи, - теперя мы в вашей деревне будем осуществлять над всеми здешними фермерами крышу.
«Не понял», - искренне не понял Сакуров.
- Наконец-то! – дурашливо воскликнул Жорка, давно уже всё понявший. – Ну, отцы, сколько же вас можно ждать? А мы тут маемся-маемся, лишний раз боимся из дому выйти и всё думаем: когда же у нас, сердешных, крыша появится? Так это вы, значит, будете?
«Ну, Мироныч, ну, гадёныш! – наконец-то, осенило Сакурова. – Теперь понятно, почему учительница перспективная дама».
- Да, это мы, - важно ответил пацан с цепью, не имеющий, очевидно, к юмору никакого отношения.
- Ну, спасибо Мишке! – воскликнул Жорка и махнул рукой в сторону пастбища. – Это я его сам попросил, чтобы он о крыше похлопотал. Кто теперь ему будет должен за посредническую деятельность, я или вы?