- А ты чего раззявился? – неожиданно спросил Мироныча Жорка.
- Это вы мне? – переспросил Мироныч.
- Тебе, тебе. Что, думаешь, прикинулся бедным родственником, сбагрил рэкетиров по нашу душу и – до свиданья?
- А я ему… А он мне… - продолжал горячиться Семёныч.
- Он мне сюды, а ему ка-эк хрясь… - тоже вошёл в раж Гриша.
- Как? – прикинулся дураком Мироныч.
- Молча, - не отставал от старичка Жорка. – Я вот расскажу учительнице, как ты её сдал рэкетирам в виде богатой дачницы. Что, думаешь, она не расскажет об этом своему зятю? А у неё зять, сам знаешь кто…
- Жорочка, миленький! – перепугался Мироныч и молитвенно сложил руки. – Не говорите, пожалуйста!
Мироныч был в курсе зятя. Он также знал о нравах, царящих в среде столичных младобуржуев, которые, в отличие от местных коллег-альтруистов, не постеснялись бы ни ветхостью потенциального донора своих стартовых капиталов, ни его полом.
- Литр водки.
- Хорошо.
- Водки, понял?
- Понял.
- Притащишь самогон – сделка аннулируется.
- Х-хорошо, - с трудом согласился Мироныч.
- А сейчас – два стакана твоей дряни Варфаламееву, - продолжил мучить старого сквалыгу злопамятный Жорка.
- Жорочка, миленький! – снова взмолился Мироныч. – У меня здесь ничего нет!
- Нет – значит, и базара нет. Приедет учительница и…
- Ладно!
- А чего это два стакана одному только Варфаламееву? – чутко отреагировал Семёныч.
- Ну, я пошёл? – на всякий случай поинтересовался Гриша
- Да, иди, - разрешил Семёныч, не собирающийся поить Гришу чужой самогонкой, которой могло оказаться мало.
- Ну, и Семёнычу за его героизм не мешало бы, - сказал Жорка. Сам он пить дрянной самогон не собирался. Сакуров в этом был полностью солидарен с Жоркой. А вот Семёныч с Варфаламеевым пили всё, что пахло спиртным.
- Тогда я им по одному стакану налью? – искательно вякнул Мироныч.
- Сказано по два, значит – по два, - твёрдо возразил Семёныч. – Петька!
- Ай?
- Гони сюда, сейчас похмеляться будем!
- Бегу-бегу!
В это время к толпящимся подъехал на своей кобыле Мишка.
- А я смотрю-смотрю и понять не могу: что тут у вас происходит? – запел он.
- Да вот, рэкетиры приезжали, начали с Мироныча, но пожалели, как убогого, и стали на нас наезжать, - принялся повествовать Семёныч, - потому что Мироныч, оказывается, всех нас, кого можно рэкетировать, сдал с потрохами…
- Сдал? – ахнул Мишка и зашёлся в заливистом смехе. – А вы чо?
- А мы… - задохнулся Семёныч и повторил рассказ про героическое побоище с главным действующим лицом в виде самого себя.
- Неужели в лёжку наваляли?! – не верил Мишка.