Если и было слово, навечно исключенное из словаря семьи Хетоуэй, то это было именно оно — «беспомощный».
Но именно таким он чувствовал себя, входя в ювелирный магазин.
Девушка в красном колпаке Санты за прилавком улыбнулась ему:
— Чем могу помочь?
Беспомощен.
— Я бы хотел взглянуть на это кольцо, — сказал Нейт, удивленный тем, как уверенно звучал его голос. — Вот это, на витрине.
Он ощутил чье-то дыхание и резко обернулся. Но в магазине больше никого не было.
Наверное, из-за колокольчиков ему вспомнился смех Синди. Да, именно из-за этого ему показалось, что он почувствовал ее знакомое дыхание, не иначе.
Морган Мак-Гир не могла припомнить, чтобы хоть раз в жизни переживала такой идеальный вечер. Казалось, весь город собрался на старом Мельничном пруду на приеме в честь приезда Уэсли Уэлхэвена в Кентербери.
Уэсли был полной противоположностью своей жены: он был скромен и очень застенчив. Морган даже засомневалась, действительно ли он был обладателем могучего голоса, которым так славился.
Она озвучила свои сомнения, когда они с Нейтом, представившись мистеру Уэлхэвену, ушли с катка.
— Зато сразу понятно, кто здесь главный, — заметил Нейт.
Несмотря на то, каких успехов достиг хор под руководством миссис Уэлхэвен, он все еще никак не мог простить ее.
Они рассмеялись и Морган в который раз удивилась тому, как часто и с какой легкостью они смеялись и как морщины на лице Нейта разглаживались при этом, одна за другой.
— На что засмотрелась? — поддразнил он ее.
— На тебя, Нейт. Ты очень красив.
— Прекрати, заставляешь меня краснеть. — И он наклонился, касаясь своей щекой ее щеки, а потом отстранился и снова расхохотался.
Морган знала, что отчасти в успехе вечера был виноват Нейт, его искреннее веселье и нежная забота. Кроме того, возле пруда горел огромный костер, стояли чаны с горячим шоколадом, а столы ломились от десятков подносов с рождественской выпечкой.
Сюда пришли все: от мэра до официантки, от седых старушек до маленьких детей. Происходящее снимали на камеры, чтобы показывать избранные моменты в перерывах во время праздничного шоу.
И все это было всего лишь фоном для того, что происходило в душе Морган. Нейт все время держал ее за руку или обнимал за талию. Он наклонял голову, чтобы слышать ее слова, или смеялся над тем, что она говорила. Они были парой. И все знали это — и Нейт гордился ею!
На нее снизошло небывалое чувство правильности происходящего, будто она, наконец, нашла свое место — в руках Нейта, среди жителей маленького городка.
Морган видела, как люди обмениваются улыбками, глядя на них с Нейтом, и понимала, что именно этого они все так давно хотели: увидеть Нейта снова улыбающимся и энергичным, полным боевого задора. И ее, как виновницу всего произошедшего, с удовольствием приняли.