По пустынной ночной трассе Север гнал мотоцикл во весь дух. Белов не обращал внимания ни на резкий, все усиливающийся встречный ветер, бьющий в стекло мотоциклетного шлема, ни на ухабы и рытвины, коими богата почти любая российская дорога и на коих «железный конь» подпрыгивал, словно живой жеребец, неожиданно и не к месту жестоко получавший шпоры в бока. Север был целиком погружен в свои мысли — настолько глубоко, что вовсе не замечал ничего вокруг, ведя двухколесного «скакуна» совершенно машинально.
Север думал: «Моя возлюбленная погибла, чтобы обеспечить мне безопасность… Погибла по моей вине. Пусть косвенной, но моей. История повторяется, она не первая… Трех девушек я невольно погубил… А еще одна — та, которую я любил более всего на свете, которую боготворил, сбежала от меня, как от прокаженного!.. Может, правильно сбежала? Может, она таким образом жизнь себе спасла?..»
Север не замечал того, что едет по встречной полосе. Что постоянно пытается прибавить газу, хотя мотоцикл и так идет на предельной скорости. Север не замечал вообще ничего. Казалось, он забыл, что сидит в седле мчащегося механизма, а не в уютном кресле своей квартиры…
«Может, я проклятый? И моя любовь несет смерть? — думал Север. — Может, мне нельзя больше любить?.. И жить уже нельзя?..»
…Огромный грузовик выскочил из-за поворота слишком неожиданно и слишком близко от мотоциклиста — ни затормозить, ни свернуть Белов просто не успевал…
Девчонку били издевательски, но не жестоко. Пока не жестоко. Пока трое откормленных бугаев-халдеев, по совместительству нередко выполнявших в своем заведении обязанности вышибал, еще только развлекались. Хотя повод для «забавы» был отнюдь не шутейным…
Девчонку выволокли из ресторана под странным названием «Джанг» минут пять назад. Мужики перебрасывались жертвой, как мячиком, угощая ее смачными пощечинами, вполсилы пиная, таская за волосы.
Всхлипывания девушки напоминали короткие резкие стоны, ибо даже толком заплакать ей не давали.
Наконец «игра» приелась. Увесистой оплеухой краснорожий халдей швырнул девчонку на близлежащий газон.
— Так когда ты отдашь бабки, сука? — с усмешечкой процедил малый.
— Отдам… Скоро… — прерывисто выдохнула девушка, размазывая по лицу слезы.
— А нам надо не «скоро», а сейчас! — рявкнул краснорожий. — А ну добавь ей, Сивый!
Сивый приблизился к девчонке и наотмашь ахнул ее ладонью по скуле. Несчастная ткнулась лицом в траву. Сивый отошел.
— Сейчас у меня нет денег… — невнятно выговорила девушка, приподнимая голову и отплевываясь от набившейся в рот рыхлой земли. — Я расплачусь… натурой… хотите?
