— Приходилось мне в моей жизни бывать и бомжем… — вздохнул Белов. — Вот и опять пришлось…
— Расскажи! — потребовала Яна. — Вообще, расскажи о себе все!.. Если можно… — добавила она смущенно.
— Можно, отчего нельзя? — Север пожал плечами. — Только мои байки много времени займут… Ты спать не хочешь? День тяжелый был…
— Я сегодня очень поздно встала, почти в четыре. Вчера заснуть никак не могла, волновалась, в «Джанг» идти боялась… В итоге проспала, считай, до вечера. Я еще долго просижу, даже несмотря на портвейн! Рассказывай! — попросила Яна с жадным интересом.
— Слушай, коль охота, — опять улыбнулся Север.
Белов закончил говорить, устало откинулся на спинку стула. Взял со стола бутылку портвейна, налил себе полный стакан и залпом его выпил, не пытаясь чокнуться с Яной — словно на поминках.
Потрясенная услышанным, девушка молчала. Север тоже не спешил нарушить паузу. Несколько мгновений в кухне царила тишина.
— А… дальше? — решилась наконец спросить Яна. — Ты ведь так и не рассказал, как стал бомжем, как попал в наш город… И где все твои? Оружие, документы, деньги?
— А! — Север дернул щекой. — Я гнал из Хассова мотоцикл на предельной скорости. Ничего вокруг не замечал, думал только об одном: наверно, мне нельзя дальше жить, не имею я права…
— Север, но ведь ты не виноват! — горячо возразила Яна. — Не ты убивал невинных! Их убивали те, с кем ты боролся! А ты спасал! И многих спас, многих!..
— Только вот не всех… — перебил Север горестно. — И как раз самых дорогих мне людей я спасти не сумел… Помнишь, у Высоцкого: «Возвращаются все, кроме лучших друзей, кроме самых любимых и преданных женщин…»
— Я плохо знаю Высоцкого… — потупилась Яна.
— Ах ну да, другое поколение… Проехали! — Север махнул рукой.
— Но ты не сказал, что произошло на дороге…
— На дороге?.. Да просто все: я не обратил внимания, что выскочил на встречную полосу. А тут грузовик из-за поворота — лоб в лоб. Я чисто машинально выпрыгнул из седла — вперед и в сторону. Скорость мотоцикла дала мне мощный импульс — меня как катапультой выбросило. На лету я несколько раз крутанул сальто — чтобы погасить инерцию полета, снизить силу удара о землю. Делал это, кстати, тоже чисто машинально. Тело само работало, практически без участия сознания… Тело себя спасало… — он сделал паузу.
— Ты и акробат, оказывается! — попыталась пошутить Яна, чтобы хоть немного поднять настроение собеседника.
— Ага, братец-акробатец… — Север оставался мрачен. — Жаль, меня тогда вовсе по земле не размазало! — неожиданно зло бросил он.
— Что ты несешь, как тебе не стыдно?! — возмутилась Яна. — Не говоря уж о том, что ты самый лучший человек, которого я когда-либо встречала в жизни, ты подумай, каково было бы нам, если б ты погиб, — мне, Славке? Кто бы спас меня от халдеев, от панели, а Славку — от адских мук ломки?! Кто, скажи мне, Север?! Или ты знаешь еще хоть кого-нибудь, кто способен поступить так, как ты поступил сегодня?!