Но «всегда» не получилось. Как всегда, в общем. Ганс усмехнулся невольному каламбуру и осторожно, чтобы не потревожить ветки кустов, в которых он лежал, пошевелился, приминая палую листву, вздохнул и вновь взялся за бинокль – приятные воспоминания, конечно, греют душу, но рекогносцировку за него производить никто не будет. А вообще-то, не так уж все и плохо. Их батальон для проведения операции объединили с мотоциклетным, оставшимся без командира, в одну боевую группу под командой Бестманна. На усиление дали роту ПТО, роту легких зениток и батарею штурмовых орудий – можно и повоевать. Правда, все части изрядно потрепанные и, в отличие от гренадерских полков, практически не получали пополнений с начала кампании, если не считать вернувшихся в строй раненых. Зато в группе собрались сплошь аlte кnochen [61] – ветераны. А у «иванов» сейчас не войска, а оборванцы какие-то – экипировки почти нет, да и та, что есть, – паршивая. Воевать вообще не умеют. Те, что за Днепром остались, покрепче были. И морды у последней партии пленных какие-то странные – кавказцы вроде бы, если разведсводкам верить. Хотя какая, собственно, разница? Хоть папуасы! Пострашнее видали! Вспомнить хоть марокканцев и сенегальцев из французских колониальных войск. Все равно всех покрошим, кто в плен сдаться не успеет…
Ганс оторвался от бинокля и, прервав нить своих размышлений, повернулся к Русту:
– Ну, что скажешь, Дитер?
– Я только несколько пикетов заметил. Нормальной обороны нет. Одиночные окопы только. Может, дальше в балке есть войска, но отсюда мы их вряд ли засечем, а ближе не подойти.
– А ближе и не надо. – Ганс кровожадно ухмыльнулся. – Кроме как по этой балке, им отходить больше негде. Только вот выбраться из нее, не пройдя ее всю до конца, у них вряд ли получится – слишком крутые склоны. А фланговое прикрытие они не выставили, ну почти… Понимаешь к чему я?
– Хотите снести эти пикеты, расставить наши пулеметы и минометы вдоль этой балки и пропустить «иванов» через мясорубку?
– Точно! А тех, кто уцелеет, встретим на выходе. Зря нам, что ли, целых шесть «штугов» [62] дали?
Инициатива, как известно, наказуема, что и было лишний раз доказано решением Бестманна. Заботливый командир поощрил инициативного подчиненного, назначив Нойнера командиром ударного отряда, предназначенного для встречи вырывающихся из полуокружения советских частей на выходе из балки с довольно зловещим названием – Сухой лог. В уничтожении жиденького флангового прикрытия штурмовая группа «Нойнер» участия не принимала – без них справились. Отряд Ганса в составе его собственной роты, взвода саперов, двух противотанковых и одного зенитного взводов сразу был отправлен в обход, к единственному выходу из уготовленной противнику ловушки. Неподалеку в рощице с густым подлеском расположились шесть самоходок из третьей батареи дивизиона штурмовых орудий – резерв Бестманна на случай форсмажора.