Она ездила кругами, но слишком многое изменилось за те двадцать лет, что Дениз Торн не ступала на эти улицы. И вдруг фары выхватили из темноты ворота, отбрасывающие полосатые тени. Соня моргнула и огляделась, не понимая, как сюда попала. Она нарочно направила сюда машину? Или что-то, помимо ее бессознательного, заставило ее сюда попасть? Ворота были ржавые; двенадцатифутовые кирпичные стены, отделяющие частное владение от дороги, заросли пышным плющом и были исчерканы граффити. Ворота обвивала тяжелая цепь, как хромированный питон, запертая на висячий замок размером с голову ребенка. Металлическая табличка гласила: «Вход воспрещен. Нарушители будут преследоваться по всей строгости закона».
Соня выключила фары и вышла из машины. Подержала замок в правой руке, оценивая его прочность. Да, симпатичная штучка. Даже вор-мотоциклист из Нью-Йорка задумается. Соня дважды дернула, и замок остался в руке, цепь легла, развернувшись, у ног. Ворота в имение Колесе распахнулись на ржавых петлях.
Она направилась туда, где раньше было главное здание, клацая подковками ботинок по заросшей дорожке. Трава и молодые деревца пробивались сквозь медленно рассыпающийся слой ракушек.
Она просканировала местность, выискивая обиталища бродяг и приюты любви подростков, но ничего не нашла. Это ее удивило. Заброшенные пять акров имения – идеальное место для пригородных подростков, чтобы скрываться от апатии родителей и наслаждаться пьянством и сексом, но даже малейших следов чего-нибудь подобного не обнаруживалось. Вместо этого Соня, приближаясь к обугленным останкам дома Колесе, начала ощущать парапсихические сигналы вроде тех, что были в «Западне Призраков». Здесь водились привидения, и довольно много.
Соня сморщила нос. Хотя здание выгорело дотла пять лет назад, здесь еще воняло гарью. От дома осталось немного – это Соня постаралась, когда его поджигала. И еще она сначала перебила всех, кто тут был живой. И кучу народа вокруг, если вспомнить. Вот этот момент до сих пор вызывал у Сони нехорошие чувства, но не она была всему виной, а та стерва Колесе, которая ее похитила и держала в своем сумасшедшем доме полгода. Колесе все и затеяла. Но покончила с этим Соня. И к тому же парапсихическая ударная волна, которую она в ту ночь выпустила, поразила только тех, у кого была истинная тьма в душе. По крайней мере Соне хотелось так думать.
Среди развалин двигался свет. Холодное неестественное свечение, зеленовато-белое на фоне тьмы, было сперва бесформенным пульсирующим шаром, плывущим среди упавших бревен и обрушенной кладки. Блуждающий огонек задрожал, потом начал меняться, принимая очертания и субстанцию. Это была женщина – во всяком случае, когда-то это была женщина.