У нее отсутствовали глаза, уши, язык, и кожа висела мешком на призрачных костях. Руки и торс у нее были, но ноги обрывались светящимися лохмотьями. Хотя глаз в орбитах не было, но Соня знала, что призрак ее видит. И узнает.
– Привет, Кэтрин! Давно не виделись, подруга.
Призрак Кэтрин Колесе, бывшей телепроповедницы и целительницы, поднял светящиеся руки и завыл, как погибшая душа. Вполне естественно – ибо таковой она и являлась.
– Брось ерундой заниматься, сестренка. Это действует на ребятишек, которые залезают сюда потрахаться, или на бродяг, желающих прикорнуть, но мне с того ни холодно ни жарко.
Призрак завопил совой, которой прищемили хвост мышеловкой, и бросился на Соню, выгнув когтистые пальцы. Соня подняла правую руку, и вспышка иссиня-белого электрического света брызнула из ее ладони, попав призраку в середину тела. Кэтрин Колесе свернулась, как поднятое жалюзи, снова превратившись в дрожащий светящийся шар.
– Ты и после смерти так же невежественна, как была при жизни, – вздохнула Соня. – Мертвые могут физически войти в плоскость смертных лишь на Марди-Грас, на весеннее равноденствие и в канун Всех Святых. Но то, что ты мертвая, еще не значит, что я не могу набить тебе морду.
Кэтрин Колесе снова собралась, мрачно поглядывая на Соню из-за Раздела. Стали появляться огоньки поменьше и послабее, как искорки, плавающие в воздухе. Один такой шар, развернувшись, принял обличье доктора Векслера, продажного психиатра, который сперва отдал Ширли Торн в лапы Кэтрин Колесе, а потом организовал заключение Сони в сумасшедшем доме. Приятно было видеть, что он и после смерти обречен пребывать в обществе своей бывшей любовницы. Другие, меньшие огоньки тоже стали принимать форму людей, превращаясь в «колесников», личную гвардию Кэтрин:
гибриды религиозных фанатиков, наемных бандитов и жеребцов-производителей. Соня их перебила всех до одного.
– Приятно видеть, что тебе не одиноко, – ухмыльнулась она, ища среди бледных огоньков один. Не найдя его, облегченно вздохнула и повернулась уходить, но не могла удержаться от последнего укола: – Знаешь, это все стали называть «Джонстаун в Америке». Все всплыло – таинственная смерть твоих родителей, фальшивые убеждения твоего мужа, разврат и коррупция твоей церкви – все попало в газеты. «Церковь Колес Божиих» – капут. Все твои почитатели попрыгали с корабля и нашли себе проповедников... не столь неоднозначных. Потом еще была эта история в Уэйко, и про тебя забыли. Ты теперь только устаревший пример мерзости, не больше. Я думала, тебе это интересно узнать.