Ранним воскресным утром Семен ехал мимо нашего дома — все в той же повозке, только без ковра. Я накинула платок на плечи, шагнула к двери — и только тогда посмотрела на Федора вопросительно. Он кивнул, и я выбежала за ворота.
— Семен, вы куда едете?
— За сеном, — не обернулся Семен.
— Возьмите меня с собой.
— Садитесь, — буркнул Семен.
Но лошадей не попридержал, и мне пришлось на ходу прыгать.
Все село проехали молча. Молчали и на дороге — вдоль кукурузного поля. Было жарковато, июньское солнце припекало. Небо слепило синевой.
Я не знала с чего начать. Семен явно не хотел помогать.
Наконец спросила:
— Семен, у вас остались в России родные?
Семен так долго молчал, что я уже не надеялась получить ответа.
— Да, — не оборачиваясь, сказал он. — Остались… Жена. Дочка четырех лет.
— Где они?
— В Смоленске.
Наверно, велика была тоска Семена, если он вдруг заговорил сам:
— Когда уходил на фронт, дочке год был. Папа — говорила… А жена молоденькая — чуть постарше вас. Когда уходил, вцепилась в меня, плачет… Еле руки ее оторвал от себя. Потом Смоленск немцы заняли. Потом…
Семен тяжело вздохнул:
— Ничего о них не знаю.
Подъехали к скирде. Семен проворно накидал воз сена. Оно было прошлогоднее, чуть затхлое, но на солнце быстро восстанавливало аромат травы и цветов.
Семен присел на край скирды, достал кисет, свернул самокрутку.
Глубоко затянулся, выдохнул. Сумрачно смотрел на тлевший огонек. Я опять не знала, как к нему подступиться. И он снова заговорил, сам.
— Под Ростовом попал в плен. Ранили в обе ноги. — Сделал глубокую затяжку. — Взяли меня в обоз — много наших пленных находилось на лошадях. Потом Адлер…
Я осторожно спросила:
— Как же считается — служите в армии?
— Нет, не служу… Я подписку не дал. У них подписка — вроде присяги… Я не дал. И не дам. Не заставят.
— А я вас власовцем посчитала.
Семен испытующе посмотрел на меня. Спросил:
— Ну и что — разочаровалась?
— Нет, — ответила я, чуть поколебавшись.
Семен взялся за вожжи, и мы пошли рядом.
— Не понимаю вас… Молодая девушка — чего сунулась к немцам? Думаете, нужны им — тому же Адлеру?.. При случае пустит по рукам… Я бы на вашем месте не так жил.
— А как?
— Как все. Небось, Харьков наши освободили. Были бы теперь у своих — учились бы… Эх! — перебил сам себя Семен.
Показался наш дом с маячившим у калитки Федором — тревожится, наверное. Долго мы ездили.
— Федор не работает?
— Нет… Заходите к нам, Семен, Федор будет рад.
— Зайду, — просто согласился Семен.
У калитки стоял Федор. Я утащила его в дом и пересказала весь наш разговор с Семеном.
А под вечер каталась с Адлером. Бешено неслась вдоль села повозка, покрытая ковром. Люди выглядывали из окон, из-за калиток. Шарахались куры и собаки. Прятались ребятишки. Если бы «герр комендант» догадывался, как я его ненавижу в это время! Я спросила: