Замараться боится. Мне попалась на глаза волосатая родинка под длинным тонким носом, впечатление, что она вот-вот вылезет из ноздри.
Адлер побагровел.
— Над чем Шеня смеется?
Я просто хохотала и краем глаза ловила настороженные глаза Федора.
— Ох, умора, герр комендант!.. Представляете, меня сегодня заставили корову доить… Умора! Я же не знаю, с какой стороны к ней подойти. Вы бы видели, герр комендант. На молокозаводе все тоже смеялись…
Адлер несколько успокоился, краска отлила от лица.
— О, Шеня работает?
— Да, герр комендант! Вот Федор не может найти работу. Вы не поможете — к нам на молокозавод?
Адлер даже изволил пошутить:
— Разве Федор умеет доить корову?
— Умеет, герр комендант! Вы не знаете нашего Федора — он все умеет. Но не любит коров. Он любит лошадей — и работал уже в немецкой части возничим. Устроить бы его развозить молоко.
— Я буду посмотреть… Если Шеня будет хорошей девушкой и поедет с комендантом в воскресенье кататься, я устрою Федора.
Теперь я побагровела от злости. Вот гад, вымогатель.
И не очень мне хотелось кататься с ним, видела я эту забаву: повозка, накрытая красным ковром, на козлах власовец. Летят, сломя голову, деревенской улицей, пугают ребятишек, давят кур.
Я посмотрела на Федора — пусть он решает.
— Да, — сказал Федор неторопливо, — Женя поедет с вами кататься, господин Адлер. Я надеюсь, вы не уроните мою сестру с повозки?
Адлер осклабился:
— О-о, конечно, нет!
И я каталась с Адлером несколько раз. Но если мои товарищи по молокозаводу оправдывали меня — молодостью, мягким характером, интеллигентностью, то кучер коменданта — звали его Семен — никак, видно, не оправдывал. Глядел на меня иногда с неприязнью, иногда с открытой ненавистью. А звал — барышня. «Барышня, комендант прислал за вами повозку… Барышня, заедем за комендантом…»
Я терпела. Что-то мне нравилось в этом вечно угрюмом, неулыбающемся человеке. Чувствовала в нем русскую душу, хотя он добросовестно служил у коменданта — был у него за кучера, за возничего, за денщика, за повара. Словом, за все и про все. Я никогда не видела Семена без дела. Пришла даже шальная мысль — хорошо бы как-то наладить контакт с ним: Семен много разъезжает с комендантом, бывает даже в Яссах и Кишиневе, куда нам с Федором пока нет ходу.
Вербовкой помощников занимается старший. Это не дело радиста.
Но Федор, видимо, сам думал о том же, потому что сказал, ничего не объясняя:
— Хорошо бы прощупать Семена… Непонятно, как он попал к немцам. Явно ненавидит их.
Скоро подвернулся удобный случай. И, хотя прямого приказа от Федора не было, я решила воспользоваться случаем.