Но сквозь это ужасающее неблагозвучие звучали совершенно другие голоса; голоса, выводящие мелодию настолько прекрасно и невыносимо ясно, что мне внезапно захотелось вскрыть вены об эту четкость. Людям свойственно сравнивать красоту с добром, но далеко не всегда это так. Среди подданных Зимнего двора были вызывающе красивые существа, так же, как и гипнотизирующе прекрасные, обезоруживающе великолепные, безупречно неотразимые, безумно притягательные, кровожадно привлекательные. В мире смертных многие из хищников прекрасны, а если вы быстры и как следует заинтересованы, то вполне можете насладиться их красотой за то время, что они убивают и поедают вас. Как и все остальные вокруг, Сидхе пели мне, и я чувствовал тяжесть их внимания ко мне, подобного волне, порождаемой кружащей вокруг жертвы акулой.
Вам не доводилось слышать подобной музыки — и лишь поэтому вы живы.
Голоса внезапно смолкли, и осталось лишь звучание хрустального альта, выводящего: «И ещё многих лет».
Толпа существ резко раздалась, и из неё вышла девушка. Она остановилась на мгновение — для пущего драматического эффекта, ну и чтобы дать всем возможность восхититься ею.
Она вновь изменила причёску — теперь это был чертовски длинный ирокез, длинный кроме боков головы, которые были тщательно побриты, открывая кончики слегка заострённых ушей; волосы были по-прежнему окрашены в холодные оттенки синего, зелёного и тёмно-фиолетового и зачёсаны на одну сторону, делая её смутно похожей на Веронику Лейк и придавая выражению больших, нечеловечески больших глаз более чем явный намек на радостную и очень безнравственную загадку. Она была высока для девушки, около пяти футов десяти дюймов, её фигура являла собой идеальное равновесие между худощавостью и пышностью форм — лишь немногие счастливицы обретают его хотя бы на год: тот сорт фигуры, который невольно делает девушку мишенью для ухажёров, которые достаточно смелы для этого.
Она была обнажена. Великолепно, смущающе обнажена — и выглядела столь же юной, яркой и невинной, как и в первое наше знакомство, имевшее место более десяти лет назад.
Только поймите правильно — тогда она была не столь обнажена.
Я едва смог разглядеть эти детали.
— А вот и наш именинник! — произнесла Мэйв певучим голосом, взметнув обе руки вверх. Она двинулась ко мне медленной походкой, слегка растягивая шаги. Технически, она была не совсем голой. У неё был серебряный пирсинг в сосках, в нижней губе, в пупке, и, вероятно, ещё кое-где. Я не позволял себе присматриваться. Ее безупречная белая кожа также была украшена драгоценными камнями. Я не знаю, как они были прикреплены, но они держались на ней, отбрасывая маленькие разноцветные вспышки на все поверхности пещеры, когда она двигалась. Наиболее густо они были расположены вокруг и поверх её… ну, в общем, вы поняли.