— Взгляните-ка…
Часовой, мерно крутивший кинжал, на одном, особо заковыристом движении, все-таки порезал палец. Лизнул подушечку. Царапина…
— Как-то странно он себя ведет, не находите?
Димка вгляделся.
Часовой сидел на бревне и рассматривал свою руку. Не порез, а именно руку, всю, от кисти до плеча. Лениво, от нечего делать, как человек читает статью в клочке газеты, просто от скуки. Но зачем рассматривать руку? Он что, только сейчас понял, во что одет? Или…
Или одежда для него непривычна?
Ну да, вот часовой рассматривает манжеты камзола, покачивает головой, как будто удивляется чему-то, трогает ткань на рукаве…
Димка не поверил своим глазам. И своим мозгам, которые сделали вывод из увиденного.
Невозможно?
Часовой рассматривает не манжет. Он смотрит на свою собственную кисть. Поворачивает ее, проводит пальцем по коже. Можно подумать, он знакомится с собственным телом…
Он не рукав трогает. Ощупывает собственные бицепсы, опять-таки, как будто они ему не знакомы…
Невозможно? Вспомни себя, Дмитрий, когда ты только оказался здесь.
Это не одежда непривычная. Непривычно все тело. Тело, которое часовой НОСИТ, так, как Димка носит тело яггая.
Часовой — такой же превращенный, как и Димка. Он тоже пришлец. Только ему повезло больше.
Может, это — сеньор Хорхе и есть? Вроде бы и привык давно к новому телу, но сейчас, ночью, нахлынули воспоминания о старом мире, вот и рассматривает себя, удивляясь мысленно тому удивительному превращению…
Стоп.
Сеньор Хорхе — фаворит короля. Важная шишка, которую никто не отпустит рисковать жизнью в другой стране. Значит, этот гвардеец — второй пришлец.
Второй?
Какова вероятность того, что он один такой? Будь их с Хорхе двое, этого парня точно также не отпустили бы никуда. Значит…
Значит, раз им так просто рискуют, он — не единственный. С большой долей вероятности, оставшиеся трое — такие же превращенные, такие же прибывшие сюда из другого мира.
С большой долей вероятности, ВСЯ Тайная гвардия, о которой никто не знает, откуда берутся ее солдаты, где они обучаются — такие же пришельцы из другого мира. Вспомним рассказ морпеха: для гвардейцев пулемет нечто скучно и надоевшее. Устаревшее.
В этот мир, мир Свет, который для Димки не стал родным, но был дружественным, вломилась целая толпа людей, которые посчитали себя вправе ломать здешний уклад и гнуть его так, как это захочется им, не считаясь ни с жертвами ни с кровью.
Уж извините, парни, если местные жители захотят отправить вас обратно, туда, откуда вы выползли.
Можно, конечно, придумать, что эти парни — не люди, а какие-нибудь склизкие осьминоги, превратившиеся в хумансов, но Димке эта мысль не показалась правильной. Осьминог вел бы себя как-то иначе, а часовой вел себя именно так, как и обычный человек. Да и его умение обращаться с кинжалом — явно не осьминожье…