Алексей даже подумал, что мамаша с дочей скоро действительно свихнутся от такой житухи, если это уже не случилось. Разве ж человек в здравом уме станет добровольно обрекать себя на подобное существование? Ладно, если бы свет был. А то ведь почти в кромешной темноте! Изо дня в день, из месяца в месяц! Брр!
За этими размышлениями он и не заметил, как опустошил свои банки. Недаром говорят, аппетит приходит во время еды.
– Чем вы заправляете лампу? – спросил он.
– Их здесь много – целых десять штук, и есть некоторый запас керосина и фитиля, – произнесла старшая Жукова. – Видимо, предполагалось, что электричества может не быть. Так и случилось. Так что нам они пригодились, экономим, как можем. Когда кончатся фитили и керосин, что делать, ума не приложу, – тяжело вздохнула женщина. – Сохранились даже матрасы и одеяла армейского образца, они складированы в одной из комнат. Правда, крысы и мыши их серьезно попортили, но все же мы сумели выбрать себе подходящее.
– А как вы определяете время суток?
– Так называемые биологические часы. Привыкли уже, – грустно произнесла Ольга Анатольевна.
– А чем вы занимаетесь здесь? Ну, целый день?
– Сидим, коротаем время.
«Твою же мать!!! – мысленно возопил Леха. – Как можно с утра до вечера сидеть в темноте и ничем не заниматься? Да тут через месяц, если не раньше, с ума сойдешь, а они уже целый год так живут! Точно, дуры. Валить надо отсюда».
– Спасибо за угощение. Мне нужно идти. Покажите проход к Енисею, куда вы за водой ходите.
– Хорошо, пойдемте, – сказала девушка.
По всему чувствовалось, что она не прочь побыстрее избавиться от нежеланного гостя.
– Мама, ты пойдешь?
– Разумеется. Хоть постою у этой щели, посмотрю на дневное небо.
Путь по едва освещаемой лампой теплотрассе занял не много времени. Вскоре впереди замаячило бледное пятно света, гул непрекращающейся канонады, до сих пор приглушенный толщей земли, стал слышен отчетливее.
– Все, пришли, – сказала Наталья, останавливаясь под дыркой. – Отсюда до Енисея метров сто. Сориентируетесь?
– Вполне. Я из местных, как и вы.
– Вот как! – удивилась Ольга Анатольевна. – Где же вы жили?
– В Кировском районе, – ответил Чечелев, не желая особо откровенничать.
– А мы в Центральном. Наш дом тут, рядом, разрушенный весь, – вздохнула женщина. – Будьте осторожнее, Алексей. Храни вас Бог. Прощайте.
– Прощайте, – ответил Алексей.
Отчего-то ему стало вовсе неприятно общество этих женщин – глубоко несчастных, но при этом не вызывающих сочувствия, желания помочь.
Он повесил автомат на шею, встал на трубу, затем на прислоненную к бетонной стене деревяшку, которой пользовались женщины, выбираясь наверх за водой, и выскользнул на волю.