— Можете, — призналась она. — Но зачем вам это?
— Я заботлив.
Либби ничего не ответила и не заметила, что улыбка не затронула его глаз, она сосредоточилась на такой важной вещи, как дыхание. Неужели он повторит свое предложение? От этой мысли пересохло во рту. Был ли это шанс изменить свое решение или выставить себя полной дурой?
Или и то, и другое?
Он приподнял бровь и посмотрел на ее напряженное лицо. Внутренний огонь, который всегда скрывался под внешней маской холодности, был, как никогда, близок к тому, чтобы вырваться на свободу.
— Нет? Да какая разница почему? Я просто хочу довезти вас до дому и убедиться, что вы добрались туда вовремя. Пристегните ремень.
— Я слышу много но.
Он пристегнул свой и раздраженно посмотрел на нее:
— Если я буду еще стоять здесь, мне выпишут штраф. Нет никаких но.
Он посмотрел на ее лицо, темные круги под глазами, морщинки от напряжения вокруг рта. Но раз не он был причиной их появления, он должен держать свои инстинкты под контролем.
Что-то в этой женщине обостряло его эмоции до предела. В одну секунду он хотел оберегать ее от малейшего дуновения ветра, в другую — задушить. Желание положить ее на кровать и проникнуть глубоко внутрь ее тела оставалось с ним постоянно.
Все его действия сейчас основывались на том, что если он сумеет удовлетворить последнее, то эмоциональное равновесие восстановится.
— У вас даже будет время поужинать со мной. Судя по тому, как она выглядела, еда была просто необходима.
— Я не голодна.
— Когда вы ели последний раз? Вы работаете минимум за двоих.
— Вы сказали…
— Забудьте, что я сказал, — приказал Рафаэль. — Того, сколько вы едите, не хватит даже, чтобы прокормить воробья.
— Я ем! — возразила она.
— Поверю, когда увижу.
Либби покачала головой и потянулась к ремню.
— Я поеду на электричке. — Она тихо выругалась, когда пальцы нащупали замок. — Не надо было садиться. Как же я могла подумать, что я и сегодня — ваше хорошее дело за день.
— Сидите смирно.
Либби послушалась, но потому, что не могла поступить иначе. Она не смогла бы пошевелиться, если бы ее жизнь зависела от этого, и все из-за того, что он прикасался к ней.
Она уставилась на его руку, которая лежала на ее колене, накрыв обе ее руки. Легкое поглаживание его большого пальца по внутренней стороне запястья посылало горячие волны по всему ее телу.
— Боже, ты дрожишь!
Либби, у которой кружилась голова от его близости и аромата мужественности, исходящего от его тела, закрыла глаза.
— О чем ты подумала, Либби? О чем ты подумала, когда я попросил тебя сесть в машину?
— Попросил? — горько повторила она. — Ты не попросил, ты приказал.