Игра в «замри» (Филатов) - страница 27

*От лица…

2… Андрея Вознесенского

Застыньте же немо,

Уганда, Панама, Канада!..

Скончалась поэма,

Она была баба что надо!..

Я отдал ей время,

Я рифмы лудил со стараньем!

Погибла поэма

Почтим ее память вставаньем!..

Вы, Юрский, при Вашем – простите за

Резкое слово – таланте – Встаньте!..

Вы, Стржельчик, сорвите с себя мишуру

Императорских мантий – Встаньте!..

И Вы, Товстоногов, имеющий право сидеть

При любом министерском гиганте, – Привстаньте!..

Кстати, «покойница» начиналась такими словами:

«В день пятидесятилетия ленинградского Дворца

искусств…»

Впрочем, сейчас это уже не имеет никакого

значения.

Вчера в 19.00 двое неизвестных кокнули мою

последнюю поэму.

Убили поэму!

А тех, кто убил, я и сам бы за эту поэму

Убил бы поленом.

Убил бы и сжег на костре, и пепел

Развеял по ветру.

Убили поэму!..

Рыдают Рязань и Нью-Йорк, Кострома и Палармо.

Венков не приемлю.

В мире – мания гигантизма,

В мире – гениев невпроворот…

Но простого гиацинтизма —

Вот чего им недостает.

Это то, без чего российский

Наш театр был бы сер и хил…

Это то, без чего Радзинский, —

Славный парень, но не Эсхил!..

Это то, без чего на шарике

Невозможно прожить и дня,

Это то, без чего Ошанину

Не возвыситься до меня!..

Всем известная повсеместно

Секс-богиня Софи Лорен.

Тоже Софья, но, если честно,

Что в ней есть, окромя колен?..

Сколько было таких Брижиток —

Не запомнили никого…

Мода, в сущности, – пережиток,

Ибо главное – мастерство!

Гениальность и артистизм

Составляют ГИАЦИНТИЗМ!..

«Уеха-а-а-л!..» – крик со всех сторон!..

Так вслед тебе заголосила

Осиротевшая Россия,

Слезами моючи перрон.

И у таможенных дверей

Застыл таможенник от факта:

Неужто где-то, в чем-то, как-то

И Козаков слегка еврей?..

Твой эмигрантский чемодан

Она слезами оросила,

Как будто провожала сына

В бессрочный путь на Магадан.

И был тот крик ничуть не лжив,

Он шел от сердца, не от позы…

Но год спустя, стирая слезы,

Москва вздохнет: «Смотри-ка, жив!..»

А ты, кликушам вопреки,

Без слез, истерик и надрыва

Смотрел на нас из Тель-Авива,

Как мудрый ребе сквозь очки…

Ты все свое увез с собой,

Увез и Пушкина, и Блока,

Ты окружен с любого бока

Все той же дружною гурьбой!..

Со мной ты встречи не искал,

Я сам пришел, без упрежденья,

Чтобы почтить твой день рожденья

И за тебя поднять бокал.

И, озирая Тель-Авив,

Сидел на улице Спинозы

И улыбался через слезы

И повторял: «Смотри-ка, жив!»

16 октября 1992 г.

Тель-Авив

1. Эта песня, может, слишком старовата,

Но и МХАТу нынче – целый век!..

Нету в мире места лучше МХАТа,