Старательно не обращая внимания на мгновенно поднявшуюся на диванчике пока еще легкую, игривую возню, Симон вернулся на кухню и застал там Маринку, сидящую все в той же позе, слегка опираясь подбородком на коленку. Похоже, она не сделала и пары движений за время его отсутствия, разве что – погасила сигаретку и долила себе в стакан коньячку.
– Ты все скучаешь в одиночестве? – из вежливости поинтересовался агент, обдумывающий на ходу свои дальнейшие действия. – Интимные игрища не привлекают?
Из комнаты выглянул уже достаточно возбужденный внешне парнишка, округлил, якобы удивляясь, глаза и позвал:
– Машка, тебя не хватает!.. чего ждешь-то? пока в Зойку все сольем? Потом не ной, что тебе не досталось… пошли уже, что ли…
Из-за его спины уже достаточно громко доносилось пыхтение, постанывание, сладострастные чмокающие звуки и почти сразу следом – легкие, звонкие шлепки друг о друга обнаженных тел.
– Захочу – приду, не маленькая, – ответила своему приятелю Маринка, чуть пренебрежительно дернув плечом, а потом обратилась к усевшемуся на свое место – лицом на выход – Симону: – А то я так еще не наигралась, мне ж не пятнадцать лет…
– Интересно, а сколько? – автоматически спросил Симон, занятый «прокруткой» в голове фамилий и адресов верхушки секты – так у него в памяти добротнее укладывалось увиденное и прочитанное – и строя планы на ближайшее будущее.
– Какая разница, – поморщилась на нетактичный мужской вопрос Маринка, но тут же по внешнему виду агента поняла, что тот спрашивал лишь для поддержания разговора, а вовсе не с какими-то «кривыми», потаенными целями. – Ну, почти семнадцать, как твоей Зойке, наверное…
– Зое уже двадцать три, – сказал Симон, возвращаясь из собственной памяти за стол. – Это она выглядит так… хорошо сохранилась.
Он едва не добавил, что хорошо сохранилась еще до смерти, а уж в Преисподней просто законсервировалась, как и положено грешным душам после смерти плоти. Чтобы хоть как-то унять неожиданный зуд собственного языка, Симон плеснул себе коньяка и спросил чуть философски:
– А если ты уже все попробовала и ничего теперь особо интересного для тебя нет, то как же дальше жить? Не скучно будет?
– Ну, кто же сказал, что – все? – удивилась девчушка. – Все, наверное, и за всю жизнь не попробуешь, но то, что было сразу – вот так – интересно, пробовала… и даже нравилось сначала, когда не просто, а с изюминкой какой-то, ну там – групповуха, или с девчонкой…
«Странно все это, – подумал Симон. – Сижу в доме объекта, рассуждаю об интимных удовольствиях с совершенно посторонней, да еще совсем юной грешницей, а Нулик в это время где-то пропадает. А меня почему-то совершенно не волнует: а вдруг его кто-то перехватит? вдруг опередят или свои же, или эдемские… Время уходит, но постоянно кажется, что все так и должно быть, все уже предначертано и сбудется, чтобы я тут не делал и не говорил…» Агент едва заметно ухмыльнулся собственным мыслям, особенно поименованию возможных конкурентов из Преисподней «своими».