— Для кого зачищали поляну?
— Вот! Это главный вопрос, на который должно ответить следствие. Перед нами играется многоактный балет, начавшийся с компромата на Янина, продолжившийся кислотой мне в лицо и, боюсь, пока не завершившийся. Видимо, за кулисами прячется опытный хореограф, он не торопится выносить свое имя на афишу... Я уже рассказывал, что в какой-то момент мои мобильные телефоны начали прослушивать, потом хакер из Челябинска по чьему-то заказу взломал за шесть тысяч рублей мою электронную почту. Количество провокаций и подстав постоянно множилось. По совету коллег-«друзей» мне назначались встречи, на которые приходили разные люди, включая роскошных молодых дам с открытым бюстом. Те ложились грудью на стол и предлагали пятьдесят тысяч евро наличными за то, что включу в труппу одного или другого артиста. Прямо-таки умоляли взять конверт, хотя бы прикоснуться к нему. Лишь бы пальчики остались на деньгах, мои отпечатки… На эти фокусы я отвечал предложением набрать номер полиции и продолжить общение в другом месте. Много было подобных штучек за последние два года, не имеет смысла сейчас все пересказывать. Видимо, люди торопились убрать меня. А я продолжал работать, несмотря ни на что. Конечно, помогал гендиректор Анатолий Иксанов, поддерживал в том, что касалось балетной труппы.
— Вы говорили ему об угрозах в свой адрес?
— Да, в декабре прошлого года понял: дальше так продолжаться не может, зреет нечто нехорошее, и пошел к Анатолию Геннадьевичу. У нас состоялся сложный мужской разговор, генеральный директор выслушал мои аргументы и просьбу о помощи, после чего ответил, что работа у нас тяжелая, сам он в такой обстановке пребывает уже двенадцать лет, но надо находить в себе внутренние силы, уметь договариваться с людьми.
— То есть отправил вас обратно ни с чем?
— Выходит, я просто поделился с Анатолием Геннадьевичем тревогой. Друзья предлагали охрану, но я отказался, не поверив, что дойдет до рукоприкладства или настоящего преступления. А уже 31 декабря получил новогодний «подарок» в виде атаки на мобильные телефоны. Я как раз собирался на «Щелкунчика». Вдруг одновременно зазвонили обе трубки. Брал одну, тут же шел сигнал отбоя, и моментально начинал разрываться второй аппарат. Так продолжалось нон-стоп до 8 января. Никто не мог мне дозвониться, и я был лишен возможности поздравить хоть кого-нибудь с праздниками. Жалею лишь о том, что не воспользовался советом родных и друзей, не стал тогда же обращаться к журналистам. Это моя большая ошибка. Надо было все рассказать прессе, открыто заявить, что меня терроризируют. Упустил момент, а потом оказалось поздно…