– У меня есть часы, они попали ко мне недавно. Будьте так добры, скажите, пожалуйста, каковы были привычки и характер их последнего хозяина?
Возможно, вы помните, каков был ответ Холмса, этот эпизод я описал в одной из своих историй о Холмсе. Надо заметить, что в повести я пощадил Холмса; на самом же деле его выводы были далеки от истины.
Он предположил, что ранее часы принадлежали моему отцу – в этом он не ошибся, а потом перешли к моему старшему брату – вот здесь логика ему изменила, так как моим старшим братом был я сам. Было неприятно услышать о самом себе такое:
– Ваш брат был человек очень беспорядочный, легкомысленный и неаккуратный. Он унаследовал приличное состояние, перед ним было будущее. Но он все промотал, жил в бедности, хотя порой ему и улыбалась фортуна. В конце концов он спился и умер...
Не надо было обладать талантами моего друга, чтобы заметить, как на меня подействовало подобное умозаключение. С присущей ему мягкой деликатностью Холмс извинился, добавив, что он ничего не знал о сущест¬вовании моего брата.
Его извинения позволили мне собраться с духом и подтвердить его выводы; если бы я ответил, что он попал пальцем в небо, Холмс из самолюбия стал бы доискиваться, в чем ошибка; вместе с тем я попросил его объяснить, на основе каких фактов он пришел к таким выводам.
— Если вы внимательно рассмотрите тыльную сторону часов...
Мы рассмотрели.
Я вынужден был признать, что все очень просто. И, разумеется, не стал говорить, что неаккуратностью отличалась Верити, у которой в сумочке разве что булыжники не водились. В ломбард часы относила тоже она, считая это вполне надежным местом, чтобы прятать их от меня, и не забывала их вовремя выкупать и перезакладывать. Что же касается царапин вокруг отверстия для ключа, то их оставила подружка Верити, Серая Мышка, в те времена, когда Верити доверяла ей хранение часов и, естественно, право заводить их вечерами. Серая Мышка вовсе не была алкоголичкой – она просто была ужасно близорукой и не носила ни очков, ни пенсне – у нее не тряслись руки – она просто толком не видела, куда должен попасть ключ.
Я, разумеется, не мог ему об этом сказать.
А он, по своему обыкновению хандрить в дни безделья, потянулся за несессером со шприцем и ампулами, однако же тут появилась наша хозяйка, неся на медном подносе визитную карточку.
И несколько минут спустя я впервые увидел Мэри.