Не раз и не два я ощущал себя безнадежно запутавшимся на этом долгом пути. К счастью, к моим услугам было несколько превосходных навигационных карт, прежде всего те из них, которые были составлены такими знатоками моря, как Раши и Баалей а-Тосафот.
Со временем я понял, что, хотя наше плавание и имело конечную цель, обычно — какой-то юридический вывод или галахическое предписание, но его главной целью было оно само, скрытый в любом путешествии познавательный потенциал, а не пункт назначения. Столь желанные богатства не были зарыты в какой-нибудь пещере или на дне океана — мы собирали их по пути.
Глубокое проникновение в суть вопроса, неустанная погоня за строгой логичностью, изощренные талмудические дискуссии — все эти приобретения, усваиваемые нами в ходе долгого плавания, постепенно становились частью нас самих, слагались в некий особый, целостный образ жизни, основанный на принципах Торы.
Гемара оказалась величайшим интеллектуальным вызовом из всех, с какими я сталкивался в своей жизни. В сравнении с величественными волнами ненасытного талмудического океана мои прежние научные занятия, магистерская и докторская диссертации представлялись теперь всего лишь рябью на воде. Я впервые ощутил структурную монолитность еврейского знания: чтобы правильно понять один какой-либо вопрос, необходимо было познакомиться со всем огромным зданием Торы. Поэтому здесь нет ни начал, ни концов.
Обсуждение любого частного вопроса здесь всегда напоминает движение по извилистому лабиринту через всю пирамиду Торы; нить рассуждений протягивается между вехами, которыми служат то пасук (стих) из Пятикнижия, то фраза из Пророков, то отрывок из Псалмов, то ссылка на Притчи царя Соломона.
Чем больше (и дольше) ты ищешь, тем больше находишь; чем больше находишь, тем сильнее становится желание двигаться дальше.
Все эти месяцы изучение Торы заполняло мои дни, вечера и ночи напролет; в своей жажде знаний я был совершенно ненасытен. Занятия в ешиве давали мне богатейшую духовную пищу, которая не шла ни в какое сравнение с чем-либо, изведанным мною прежде. Я ни с чем не мог сравнить и принятый в ешиве способ занятий — систему хеврутот, учебных пар, которая до сих пор не перестает меня восхищать.
Наш учебный зал, бейт мидраш, совершенно не походил на чинную университетскую аудиторию.
Разбившись на пары и не обращая никакого внимания на то, что происходит вокруг, студенты увлеченно обсуждают друг с другом пройденный сегодня утром материал, пытаясь разобраться в сложном и запутанном лабиринте идей и галахических