«Знаешь, Авраам, мне кажется, что на самом деле ты все-таки ошарашен псаком рабби Ауэрбаха. Но давай оставим его на минуту. Ты заговорил о раввинах. Все они — чрезвычайно разумные и осторожные люди. Я думаю, что они ничего нам не говорили по очень простой причине: они полагали, что мы еще не были готовы смириться с таким решением. И, честно говоря, мне кажется, что они были правы. Смотри, ты сам только что сказал, что мы уже семь лет соблюдаем мицвот. Казалось бы, уж теперь-то мы должны спокойно воспринимать новые, ранее неизвестные нам законы Галахи, не так ли? И тем не менее ты продолжаешь кипятиться. Представь себе, как бы ты отреагировал на такой вот псак, если бы какой-нибудь раввин сообщил тебе его семь лет назад? Скорее всего, ты возмутился бы до глубины души, и вся наша жизнь могла пойти по-другому.»
Она дала мне время переварить сказанное, прежде чем закончила свое рассуждение:
«Всевышний никогда не ставит перед людьми проблемы, пока не убедится в том, что они способны их решить, — сказала она, как бы утешая меня. — Сегодня мы с тобой узнали еще один закон. Я думаю, это показывает, что мы продвинулись довольно далеко, раз Он считает, что теперь мы готовы его понять и принять.»
Я посмотрел на свою Рахель, эту мудрую женщину, которая делила со мной все тяготы жизни и все ее заботы, и в то же время всегда казалась куда более уверенной и спокойной, чем я, — посмотрел и не мог сдержать улыбки. Она обладала таким глубоким запасом внутренних сил, что могла черпать их в тайниках своей души — этого хватило бы, чтобы справиться с любой проблемой, возникавшей перед нами. И теперь, глядя на нее, я понимал, что мы справимся и с этой, вновь возникшей проблемой, как одолевали все наши многочисленные трудности в прошлом.
ДАТА БАТ-МИЦВЫ ДВОРЫ стремительно приближалась, и, поскольку нам хотелось разделить эту радость с родителями, а им лететь в Израиль было бы трудновато, мы с Рахелью решили отправиться в Штаты.
Мы решили устроить церемонию в доме престарелых в Орландо, где жила моя мать, и пригласить на праздник всех ее друзей и соседей.
Родители Рахели, прибывшие из Нью-Йорка, и многие другие наши родственники, слетевшиеся из разных концов страны специально ради этого, тоже принимали участие в церемонии. В назначенный день все участники собрались в главном зале дома престарелых. Двора поднялась на сцену, и зал затих.
«Когда дети достигают возраста бар- или бат-мицеы, — начала Двора, — многие родители отправляются с ними в Израиль, чтобы отметить это событие там. Я же прилетела из Израиля во Флориду, чтобы отпраздновать это событие вместе с родителями моих родителей, потому что они тоже поддерживали и направляли меня в первые двенадцать лет моей жизни.