Боб (Борис Олегович Борисов) — наш студийный Кулибин, мастер на все свои золотые руки, может из чего угодно сделать нечто совсем другое. Причем, как правило, из чего-то ненужного и бесполезного нечто нужное и полезное.
— Не подделают? — кивнул я на пульт.
— Ключ-то? Нет, бесполезно, — покачал он головой, — нужно частотный код знать, а я его один знаю.
Необходимость такого человека в штате студии много раз подтверждалась практикой. Но какого черта он среди ночи поднял меня с постели и заставил переться в свой сарай-мастерскую?! Лично я понятия не имею.
Присели. Я огляделся. Да-а, как будто бы и не было последних лет пяти… Да какой там пяти! Этот гигантский сарай служил мастерской еще бобовскому отцу, а возможно, и деду. Это я в последний раз был тут лет пять назад, а не меняется в нем ничего значительно дольше.
— Короче, — сказал Боб, — я встрял.
— В смысле? — Я нервно постучал пальцами по обшарпанному верстаку, возле которого мы уселись.
— В смысле, допрыгался.
— Слушай, хватит тянуть резину! Выкладывай наконец, что стряслось?!
— Значит, так, — начал Боб. — Ты никогда не задумывался над тем, что мир вокруг нас можно сравнить с компьютерным монитором, а Бога — с процессором?
Да-а…
— Если ты вытащил меня из постели для того, чтобы познакомить с этим поэтическим образом…
— Подожди, подожди! Это не поэтический образ. Это довольно близкая аналогия. Все причинно-следственные связи — в процессоре, а на мониторе только отображение. Вот я и подумал: хоть этот компьютер и работает в автономном режиме саморазвития, можно ведь, наверное, как-то на него влиять извне?
— На Бога?
— Ну да.
— Молиться можно, — сказал я, чувствуя, что меня все-таки втягивают в идиотскую дискуссию.
— Факт. Хорошо мыслишь. Голосовое воздействие. Только нет никакой гарантии, что все будет как надо. А мне нужно, чтобы было жесткое влияние. Так что я немного покумекал и сделал приставку.
— К чему?
— К процессору.
— К Богу, что ли?! — То ли я чего-то не понял, то ли у Боба крыша съехала.
— Можно и так сказать… Только ничего толком не вышло. Возможности очень ограничены. Единственное, что получилось, это когда я на мониторе…
— В смысле, в реальном мире?
— Не понял?
— Так ведь у тебя реальный мир — монитор Бога.
— Брось! — махнул рукой Боб. — Забудь. Это я фигурально выразился. А сейчас я про настоящий монитор говорю, про монитор моего компьютера.
— Ну?
— Так вот, можно на мониторе моего компьютера выбрать любую точку пространства и времени, щелкнуть, и ты — там.
Я поднялся:
— Знаешь что, Боб, если тебе захотелось среди ночи кому-то попудрить мозги, выбери, пожалуйста, кого-нибудь другого… — Я шагнул к двери.