Оглядев твердым взглядом успокоившихся паннов, ярл властно произнес сидящему рядом Торли:
— Снаряди «Змея» и «Гаронну»,[20] пусть идут вдоль брега и собирают уцелевший люд. Не может быть такого, чтоб так мало выживших.
Невольно вспомнилась Наюшка родимая. Где сейчас дитятко милое? В гибель дочери ярл не хотел верить, да и Ваянар обнадежил. Хоть и выживает из ума старец, постоянно проповедуя о Белом воине, все же хотелось горюющему ярлу надеяться на чудесное избавление Анаи.
— Что это ты, ярл, такое удумал? — перебил Икера Велим Красномов, один из самых влиятельных паннов Мирольма, ближайший советник Рыжебородого и давний противник Седовласа в Сейме. Икер знал, что именно этому разжиревшему на милостях конунга панну он должен быть благодарен за постоянные помехи в деле создания общего войска. Если бы Сейм принял идеи Седовласа, то, верно, не зашла бы так далеко в глубь страны орда тарков. Только поздно уже говорить об утерянном, не вернешь более ушедших за Берег. Нужно думать, как сохранить людей, доверившихся ярлу.
Тем временем богатый панн встал и, важно подбоченясь, зычным голосом, как когда-то на Сейме, продолжил:
— Али ты забыл, что ворог у стен города, славный ярл? Где же это видано, чтобы во время осады снимать со стен сотню лучших воев да, рискуя самыми быстроходными баррканами, отправлять их незнамо куда и незнамо зачем?
Ободренный молчанием спокойно смотрящего на него ярла и, видимо, расценив его реакцию по-своему, Красномов продолжал с удвоенной силой:
— Видать, запамятовал ты, ярл, что еще не конунг, чтоб баррканами стольными распоряжаться и дружиною Рыжебородого! Мы, Сейм, — продолжал Велим, обведя сидящих за столом рукой с золотыми перстнями на пухлых пальцах, — тебе такого права еще не дали, а может, и вовсе не дадим!
По палате пролетел шепоток одобрения нескольких паннов, поддерживающих Красномова, но немного их было. Только сейчас зарвавшийся панн заметил, что поддерживают его всего лишь четверо, а остальные сидят молча. Даже воевода Рыжебородого, Валдо Белоус, и трое его выживших мирольмских сотников безмолвно глядят мимо почуявшего уже что-то неладное Велима.
По мере того как Красномов оглядывал молчавших мирольмских дружинников и паннов, в его сознание постепенно вошло страшное прозрение. Он хотел было что-то сказать еще, да так и осекся, наткнувшись на слегка насмешливый взгляд ярла. Строгие глаза Седовласа смотрели на мигом растерявшего свою уверенность панна, обжигая ледяным хладом. Соратники Велима, тоже почуявшие неладное, вмиг заткнулись.
Ожидая грозной отповеди ярла, Красномов вздрогнул от неожиданности, когда вдруг заговорил старый друид Ваянар. Тихие, спокойные слова его словно тяжелый боевой молот били по враз перепугавшемуся панну: