— Это ты верно заметил, панн, что дружина и баррканы должны подчиняться конунгу. Только невнятны мне слова твои, будто Седовлас не смеет указывать воям своим и кораблям. Дружина сия, — продолжал Ваянар, обведя рукой сидящих за столом воинов, — вчера в храме пред очами Вышнего присягнула своему конунгу.
— Любо! Любо! — Одобрительные выкрики воинов пронеслись по палате, подтверждая тихие слова Высшего друида.
— Да и уважаемые панны земель лоримских приняли власть Икера Седовласа из рода Тормов, — продолжил старец.
Подтверждая сказанное, панны встали из-за стола и поклонились сидевшему во главе его новому конунгу.
— Как же?.. — пролепетал, заикаясь, ошеломленный Велим.
— А то, что вы, уважаемые панны, — рек Ваянар, будто не замечая лепета растерявшегося Красномова, — не извещены были, так на то причин веских с избытком. Ведомо нам, что ты, Велим, со своим людом, узрев идущие на штурм полчища тарковы, оставил часть стены крепостной Мирольма, тебе под охрану отданной. Предав конунга и народ свой, сбежал ты на пристань к баррканам, спасая жизнь свою никчемную. С ворогом, ворвавшимся в ворота главные, вступила в бой дружина стольная во главе с самим Рыжебородым. Пока вой стояли насмерть в сече страшной, через стену, тобой позорно оставленную, прошли тарки, растерзав жалкую кучку героев, не оставивших стену следом за тобой. А затем нежданно ударили в спину дружине конунговой…
В палате стояло грозное молчание. Велим грузно упал на колени. Он пополз на коленях к торцу стола, где молча сидел конунг Седовлас.
Тем временем Высший друид продолжал свою речь:
— Какое наказание за предательство народа своего — вы знаете!
Десяток воинов, с непроницаемыми лицами стоявших у дверей, по знаку воеводы Торли быстро подбежали к побледневшим паннам и вытащили их из-за стола. Кто-то пытался вырываться, кто-то принимал судьбу, обреченно опустив голову.
Последнее слово оставалось за правителем. Конунг медленно поднялся и властно произнес:
— Не на совет вы пришли ныне, а на суд Верховный. Нет места предателям среди общины нашей. По закону, даденному Вышним, позор с рода вашего смоет пучина морская! Грех ваш не лежит на женах и детях ваших, а также на подневольных людях, что ушли по приказу хозяев своих. Только мнится мне — те воины, что отступили от наказа позорного и погибли в бою на стене, лишний раз подтвердили, что человек волен в выборе доли. Вечная память защитникам, павшим в бою с Темною ордой!
После слов конунга все присутствовавшие встали с мест, отдавая честь павшим.
— По примеру героев тех, погибших свободными людьми, я даю вам возможность смыть позор ваш в бою кровью. Выбор за вами. Нынче же возьмете вы оружие и наденете свой доспех да выйдете из ворот городских навстречу врагам — или же поглотит ваши тела и души море хладное!