Такое поведение оленей было на руку голодному человеку. Приблизившись примерно на сто шагов к стаду, Саня, пригнувшись, продолжил движение.
Легкая дальнобойная стрела плавно уступает место срезню… Примерно девяносто шагов… Стадо спокойно продолжает трапезу… Восемьдесят шагов… Выбор падает на небольшого безрогого теленка, неосмотрительно оторвавшегося от взрослых особей… Семьдесят шагов… Мать неосмотрительного детеныша что-то чувствует и начинает подзывать непослушного отпрыска… Ветер по-прежнему в лицо… Шестьдесят шагов… Пора! Саша поднимается во весь рост… Тетива у щеки… Цель — сердце…
Дум! Стрела стремительно уходит вперед! Вторая стрела мгновенно занимает место первой…
Тело оленя падает беззвучным кулем, как подкошенное. Стрела без особых преград вошла в бок, чуть выше лопатки, почти по самое оперение. Стадо, внезапно пришедшее в движение, испуганно разгоняется и уплывает вбок. Скорей! Подальше от страшного запаха смерти!
Не было никаких душещипательных сцен, так часто виденных молодым человеком в телевизионных программах о животных, когда стадо отбивает свое дитя у львиного прайда. Нет, стадо просто ушло от непонятной угрозы, оставив на земле тело одного из своих неудачливых неосторожных сородичей.
Как ни странно, Саша испытывал жалость к бедному животному. Он, уже узнавший, что значит убивать, не чувствовал от этого никакого удовольствия. И много раз обещал себе, что будет это делать как можно реже, и только по необходимости… Найдя укромное местечко у подножия скального хребта, тянувшегося вдоль всей долины на высоте нескольких метров от земли, принц развел костер и принялся готовить отрезанные им от туши оленя куски мяса. Местная оленина оказалась жестковатой, но это был настоящий пир в тот день.
Сжавшийся после нескольких суток голодовки желудок не принял жаренного на костре мяса. Быстро набросившегося на пышущее и шкварчащее лакомство Саню тотчас вывернуло. Когда дикая боль в желудке унялась, он стал мелко нарезать небольшие кусочки и тщательно прожевывать их.
Немного поев, но все еще очень голодный, он завернулся в разложенный у костра меховой спальный мешок и заснул, предвкушая завтрашний завтрак…
Так уже почти пять дней он шел со стадом, двигающимся вдоль длинного горного хребта. Мяса хватало. Ночуя на скальных уступах и в небольших углублениях высоко над землей, так долго голодавший, а теперь отъедавшийся олениной Саня набирался сил для дальнейшего пути…