Черт, да это же я нынешний. На картинке изображен Славар собственной персоной, и уже более двух суток лично я. Выходит, держу в руках местный паспорт. Теперь понятны перемены в отношении орка ко мне. По документам я числюсь весьма крутым аристократом с сильной и влиятельной родней. Такого обидишь и вылетишь с теплого местечка немедленно, а то и наемный убийца подкараулит в подворотне.
- Как себя чувствует Дарик? - решил я поинтересоваться у Глава состоянием своего товарища.
- Почти отлично. Через недели три сможет в пляс пускаться и девкам юбки задирать.
- А не рано? - усомнился я в таких успехах своего товарища. Я же помнил, что за раны у него были. Ладно еще рука - на ленту повесил и, хм, пляши. Но живот! Там дырка в полкулака и внутренности поврежденные. Как вообще с такими ранами Дарик дотянул до города?
- У нас хоть и не столица, - веско, почти чеканя каждое слово, сказал орк, - но лекарь один из лучших по королевству. Ничего с твоим приятелем не случиться - как сказал, так и будет. Повезло парню, что при себе держал амулет жизни, только это и помогло ему дожить до города.
- Верю, верю, - успокаивающе замахал руками я, опасаясь злить вспыльчивого начальника стражи своим сомнением.
Тот довольно угумкнул, замолчал на несколько секунд и продолжил.
- Теперь насчет тебя...
- Так вроде же разобрались? - удивился я, опасаясь, что разговор пойдет о моих 'столичных' шалостях. - Вот документы, есть свидетельство Дарика. Что еще-то?
- Не перебивай! - взревел Глав и лупанул кулаком по столу. Толстая столешница скрипнула, что-то хрустнуло. В хрустальной чернильнице, опутанной тонкой вязью бронзовых проволочек, плеснули чернила. Хорошо, что она была прикрыта крышечкой, иначе сейчас полстола были бы залиты черной жидкостью.
- Молокосос еще, - продолжил орк, чуть успокаиваясь. - Разобрались с твоей личностью... осталось еще с делами, тобою навинченными, решить...
Черт, так и знал. Наверное, тут в правилах рассылать розыскные листы, ориентировки по важным преступникам во все концы страны. Вот и у местного начальника стражи имеется такая бумага. Вот попал. Несмотря на жаркую погоду, мне стало зябко. Хотя, могло быть и от того, что сижу без рубашки, обнаженный по пояс.
- Так я ни в чем не виновен! - воскликнул я, подумывая о том, стоит ли пустить слезу или так обойдется.
- Молчать, дай мне договорить!
Следом за словами в меня полетела ранее упомянутая чернильница. Окажись я менее проворным, то ходить мне с огромной шишкой во весь лоб и с черной физиономией, как у гоблина. Разминувшись с моей головой на какие-то один-два сантиметра, пузырек влетел в стену и благополучно разлетелся на куски.