С некоторым удивлением Аурокс припомнил ворона, который надсмехался над ним и наделал такого шума, что заставил Аурокса свалиться в эту яму.
Был ли это Рефаим? Аурокс напрягся, словно готовился к, казалось бы, неизбежно грядущему столкновению.
«Я даю слово. Я вернусь скоро.» — Донесся до Аурокса голос Рефаима. Парень уходил, хотя и на время. Аурокс расслабился, привалившись к земляной стене. Тело его болело, а мозг гудел.
Очевидно, что в пещере Аурокс оставаться больше не мог, но это оказалось единственным, что было для него очевидно.
А может, простившая Рефаима богиня и привела его к пещере Аурокса? Если так, то для чего — показать Ауроксу искупление или мщение?
Должен ли он сдаться, может быть — Зои, и принять какие угодно грядущие последствия?
Что, если зверь объявился снова, и на этот раз он будет не в силах совладать с ним?
Должен ли он бежать?
Должен ли он отправиться к Жрице и потребовать ответов?
— Я ничего не знаю, — прошептал он себе. — Не знаю ничего.
Под тяжестью смятения и отчаянной потребности Аурокс склонил голову. Нерешительно, безмолвно, он, подражая Рефаиму, произнес собственную молитву. Она была проста. Она была искренна. Аурокс молился впервые в своей жизни.
— Никс, если ты и впрямь прощающая богиня, пожалуйста, помоги мне… пожалуйста…
Зои
— Неферет должна быть остановлена, — без предисловия, заявила Танатос.
— По моему, звучит как хорошая новость. Наконец-то, — ответила Афродита. — Значит, здесь появится весь Верховный совет, чтобы призвать ее к ответу за весь бред собачий с ее глупой пресс-конференции, или Дуантия приедет одна?
— Не могу дождаться, когда люди наконец узнают настоящую правду о ней, — Стиви Рей заговорила сразу же за Афродитой, и ее голос звучал таким же разгневанным. Не давая возможности Танатос ответить, Стиви Рей продолжила:
— Я чертовски устала от, притворно улыбающейся и невинно хлопающей глазками, Неферет, заставляющую всех верить, какая она белая и пушистая.
— Неферет делает гораздо больше, чем просто улыбается и хлопает глазками, — уныло ответила Танатос. — Она использует свой дар, данный ей Богиней, для манипуляции и причинения вреда. Вампиры всего лишь подвержены ее чарам — люди же практически беззащитны перед ней.
— А это означает, что Высшему вампирскому совету нужно собраться и хоть что-нибудь сделать против нее, — сказала я.
— Я бы хотела, чтобы все было так просто, — ответила Танатос.
Мой желудок сжался. У меня появилось одно из моих предчувствий, а они никогда не предвещали ничего хорошего.
— Что вы имеете в виду? Почему это не может быть так просто? — спросила я.