-Вряд ли мы, бабушка, что-то о них когда-нибудь услышим...
Старая Глэди, не моргая, продолжала глядеть в глаза Хорду, и тот не выдержал, опустил взгляд. Старуха развернулась и побрела сквозь толпу, бормоча себе под нос:
-Вот и этот детку уже похоронил...
Самое трудно - плыть бесшумно. И при этом оставаться в тени. Благо, отлив
только-только начинался, и течение едва ощущалось. Через полчаса одолеть поток воды, не выдавая себя, будет уже невозможно.
И всѐ равно было жутковато: один против чѐрной громады вражеского корабля.
Один против восьмерых, сильных и свирепых. Если заметят издали, то тяжѐлый
арбалетный болт встретит его. Если удастся добраться до корабля - нож, меч или попросту
весло от шлюпки по голове, и в воду. Те, кто на корабле, не горят желанием разделить с
ним, Дэном Грином, сегодняшний ужин.
А вот уже и борт. Перехватившись за правый кормовой канат, Дэн повис на нѐм,
переводя дыхание. Вода ещѐ не совсем прогрелась для открытия купального сезона, но в
Школе Рыцарского Мастерства приходилось плавать и среди льдин. Теперь нужно
дождаться отлива.
С палубы слышалось ровное сопение вахтенного. Затем на палубе что-то
загремело, и пират вздохнул, шаря рукой по палубе. Дэн помнил этот способ: чтобы не
уснуть, в руку берут какой-то предмет. Как только засыпаешь, рука разжимается, и груз
падает, производя шум, способный разбудить часового. Но помнил он и другое: как ни
старайся, какое-то время спишь, не разжимая руки. А перед этим засыпаешь, контролируя
лишь собственное состояние, а не посторонние звуки. И чем дольше мучаешь себя, тем
короче период бодрствования и тем дольше забытьѐ.
Выждав несколько минут, юноша снова услышал размеренное сопение. Корабль
уже натянул канаты под силой течения, и Дэну не составило большого труда перебраться
к рулю. Огромное досчатое перо он заклинил под водой куском прихваченной с берега
палки. Острый кинжал легко перерезал правый кормовой якорный канат, и звук
лопнувшей под водой струны даже не потревожил вахтенного, клюющего носом на
палубе.
Усилившееся течение уже не позволяло плыть бесшумно, и молодой человек
перебрался к носу корабля, цепляясь за обшивку. Ему ещѐ раз пришлось замереть, когда
часовой в очередной раз просыпался, но он и не спешил. Всѐ должно быть готово, лишь
когда отлив наберѐт силу.
Левый носовой якорь, надѐжно зацепленный за дно так сильно натянул канат, что
тот, освобождѐнный, плеснул по воде. Пират на палубе что-то пробормотал и снова стал
затихать. Оставшиеся два якоря, как было рассчитано, распределяли усилие несколько
89
иначе, чем четыре, и гигантское плавающее сооружение несколько изменило своѐ