Именно это мы и получили в Сиднее. Истории про опоссумов на крыше, наблюдения, как кукабурра - большой австралийский зимородок - кормит своих детенышей. Долгие годы после этого выступления мы вспоминали о нем как о хорошем примере поверхностного уровня, типичного для больших публичных перформансов. Но сейчас я думаю, что там были, по меньшей мере, два важных направления, которые мы не смогли осознать тогда. Одним из них была связь между темой чужаков, диких животных, грубо вторгающихся в городскую жизнь, и нашим визитом - мы, иностранцы, незнакомцы, внезапно оказавшиеся среди них. Другим была тотемическая природа самих животных. И хотя в сознании городских жителей эти темы вряд ли были главными, Австралия - это земля, на которой сильно чувствуется присутствие животных. Опоссумы, и кукабурры, и кенгуру занимают центральное место в космологии туземных сказаний. Истории про животных в Австралии, без сомнения, должны были быть услышаны в этом контексте.
Когда начинается вечер Плейбек-театра, мы не знаем, какие будут истории, как и откуда возникнут темы, которые вплетутся в ткань события. Когда мы слушаем слова рассказчика, когда мы постигаем уровни смысла в том, что мы собрались вот так, в этом месте и в это время, ощущение истории должно присутствовать в нашем сознании.
В публичном плейбек-перформансе седая женщина, по имени Элайн, рассказала историю о том, как по стечению обстоятельств она плавала в пруду обнаженной вместе с молодым человеком. Он был намного младше нее, они встретились недавно на семинаре. Плавание было великолепным, но, когда пришло время выходить из воды, оказалось, что она не может выбраться из пруда. Тогда молодой человек схватил ее за руки и вытащил на берег. Она стояла полностью обнаженной лицом к лицу не только с ним, но и с бескомпромиссным ощущением собственного стареющего тела.
Описание этого случая указывало на его значение для Элайн. Она была удивлена, но, очевидно, не подавлена этим моментом растерянности с отзвуком смерти. Вместо этого она рассказала нам, что приняла факт своего старения и даже нашла удовольствие в том, что жизнь обернулась к ней голой правдой.
Эта история также была частью большей истории. Значимые элементы лежали скорее вне, чем внутри самой истории, хотя два аспекта - содержание и контекст - перекликались и дополняли друг друга. Ведущая была знакома с Элайн и знала, что на самом деле она гораздо старше, чем выглядит. Ей было семьдесят, а выглядела она не старше пятидесяти. С ее разрешения ведущая сообщила об этом зрителям. Это придало истории еще больший драматизм. Элайн была первым рассказчиком этого вечера, и это уже говорило о ее смелости и желании быть замеченной - оба эти качества соответствовали истории.